@темы: я, фик, корея

---

Ну да... 11 лет...
Спасибо что подарили мне одни из лучших моментов в моей жизни... А потом разбили мне сердце!

@темы: япония

---

Несмотря ни на что, ты навсегда в моем сердце!

Где ты, мой 2010?

@темы: люблю, япония

---

Я тут это... С фиками лучше ищите меня теперь в ВК : vk.com/fanfictiontrueyg

@темы: я

---

Название: I'm yours
Автор: Koidzumi
Бета: Адэлия
Фандом: EXO - K/M
Основные персонажи: О Cехун, Бён Бэкхён, Лу Хань (Лухан)
Пэйринг: Сехун/Лухан. Чанёль/Бэкхён мимо проходили
Рейтинг: PG-13
Жанры: Романтика, Hurt/comfort, AU, Учебные заведения
Размер: Мини
Статус: закончен

Описание:
Он загадочный, он нелюдимый, такой интересный, что Лу просто не мог устоять. Он обязан познакомиться ближе с этим О Сэхуном, который ни с кем не желает общаться. К тому же его скульптуры так волнуют воображение Ханя.

Примечания автора:
Max Richter – November (упоминается в тексте)

читать

@темы: фик, корея

---

Название: Темная река
Автор: Koidzumi
Фандом: EXO - K/M
Основные персонажи: До Кёнсу (ДиО), Ким Чонин (Кай)
Пэйринг: Кай, Дио
Рейтинг: R
Жанры: Драма, Детектив, AU
Размер: Мини
Статус: закончен

Описание:
- Вы знаете, где находитесь?
- В лечебнице Христова милосердия.
- А зачем вы здесь знаете?
- В полиции думают, что я псих или что я лгу.

Разгадай тайну убийства его брата.

Примечания автора:
к-поп АУ-фест 2016 Тема: "Таинственная река", команда KBS

читать

@темы: фик, корея

---

сходите, что ли? почитайте, а то че я как дурак, один страдаю

@темы: всякая всячина

---

для тех странных людей, которые возможно читают меня здесь, а не на фикбуке.

Название: Не плачь из-за меня
Автор: Koidzumi
Фэндом: iKON
Пэйринг или персонажи:
Ким Ханбин, Ким Чживон
Рейтинг:
PG-13
Жанры:
Драма, AU, Дружба
Размер: Драббл
Статус: закончен
Описание:
Но вдруг одна из боковых дверей открылась, и бледный до синевы парень медленно вышел в холл. Он, морщась, раскатал рукав огромной серой толстовки, колыхавшейся на его тощем теле, как на плечиках. Чживон зацепился взглядом за его лицо: ни ресниц, ни бровей, а из-под черной шапочки выглядывает кусочек абсолютной безволосой кожи. Чживона передернуло от мгновенной догадки.

Песня: Family Of The Year–Hero

Чживон остановился посреди коридора и сокрушенно вздохнул, пора было признать очевидное — он заблудился.

Утром у входа его встретила медсестра, чтобы проводить на физиопроцедуры, но после его просто выставили из кабинета, велев идти по голубой линии. Чживон честно старался держаться линии, а она то сползала вниз по лестницу, то вилась по бесконечным коридорам, то неожиданно сворачивала в неприметный переход; незаметно он перешел из одного корпуса в другой и, когда выглянул в окно, увидел лишь незнакомую парковку. Куда делся главный вход, чахлый газон и кольцевая дорога было, совершенно, не ясно.

Впереди уходил вдаль светлый коридор, и позади — то же самое.
Чживон постоял, растерянно оглядываясь в поисках хоть какой-то зацепки. Вокруг не было ни души. Он понемногу закипал. Что это за больница такая, где пациенты вынуждены битый час искать выход из лабиринта?
Он бы не удивился, если бы где-нибудь в закутке обнаружилась парочка трупов, умерших от голода и отчаяния скитальцев. Он фыркнул, будто лошадь перед забегом, и сердито потопал вперед. На следующей развилке, наконец, обнаружилась табличка «Отделение онкологии».

На посту медсестры было пусто, и Чживон начал уже подозревать, что все просто вымерли, пока он проходил физиотерапию. Наверное, страну захватили зомби.

Но вдруг одна из боковых дверей открылась, и бледный до синевы парень медленно вышел в холл. Он, морщась, раскатал рукав огромной серой толстовки, колыхавшейся на его тощем теле, как на плечиках.

Чживон зацепился взглядом за его лицо: ни ресниц, ни бровей, а из-под черной шапочки выглядывает кусочек абсолютной безволосой кожи. Чживона передернуло от мгновенной догадки. Хотя чего еще было ожидать от онкологического отделения?

Парень держался за стенку и будто боялся сделать шаг. Чживон замер, не зная: то ли попытаться помочь, то ли оставить незнакомца в покое.
— С вами все в порядке? — он решился подойти.

Парень опалил его раздраженным взглядом. Глаза казались огромными на худом лице и черными от расширенных зрачков.
— Это отделение онкологии, здесь никто не в порядке, — процедил он, тяжело опускаясь на стул и прижимая руку к впалому животу.

— Может, тогда вам помочь? Проводить вас в палату?
— Спасибо, не стоит, — бросил парень, прикрывая глаза и запрокидывая голову.

Чживон помялся с ноги на ногу. Он не привык навязывать, но уж больно у парня был изможденный вид. Вдруг он помирать начнет, а вокруг не души?

— Я в здесь, — он сделал ударение на последнем слове, — оставаться не намерен.

— Может, врача позвать? Вам плохо? — назойливость не самое лучшее качество, но в данном случае, решил Чживон, лучше быть прилипалой, чем равнодушным засранцем.

— Чувак, иди куда шел, — парень смерил его взглядом, гнев плавал на дне глаз, будто кубики льда в бокале с бренди. — Мне не нужна забота, я вполне уже взрослый мальчик и умею справлять с трудностями. Правда. Мне не нужна нянька. Плюс тебе в карму за участие, но оно мне не надо. Сегодня я подыхать не намерен.

Он вновь прикрыл глаза и глубоко вдохнул, будто тирада высосала из него все силы. Чживон хмыкнул, его всегда удивляло, когда кто-то отказывался от столь необходимой помощи. Очевидно, что незнакомец еще долго просидит здесь прежде, чем придет в себя достаточно, чтобы подняться со стула. Но вот признаться в этом еще труднее, чем встать на ноги.

— Если помощь не нужна вам, то помогите мне, — решил он зайти с другого конца и быстро добавил: — Походу, я заблудился. Совершенно не представляю, где здесь выход.

Парень медленно моргнул, раздумывая, вероятное, целую минуту, и, наконец, тяжело поднялся:
— Черт с тобой, идем, — он позволил Чживон поднырнуть под его руку и обнять за талию. Чживон даже сквозь толстую ткань ощущал его выпирающие ребра и болезненные рваные вздохи, волной отдававшиеся во всем теле.
Ноги в кроссовках шаркали по полу, но пальцы крепко цеплялись за плечо Чживона.

Идти оказалось совсем не далеко — до лифта, а тот спустил их прямо в вестибюль. Чживон с восторгом увидел за стеклянными дверьми улицу, в душе радостно затрепетало: «Свобода!».

Дружно, как два раненных солдата, они вышли из стен больницы. Ярко светило солнышко, и небо, высокое и чистое, источало сияющую голубизну. После ламп больницы свет казался особенно ослепляющим и каким-то неестественным.

Парень остановился и прикрыл глаза ладонью. Чживон быстро вытащил из нагрудного кармана солнечные очки и водрузил на нос незнакомца, тот взглянул на него с изумлением и коротко рассмеялся.
— Спасибо.

Чживон улыбнулся.
— Ты вывел меня из этого адского лабиринта, так что это меньшее, что я могу сделать. Давай я посажу тебя в такси?

Парень кивнул и с трудом, болезненно дергая бровями, вытащил листок бумаги. Чживон пробежал по нему глазами.

— Меня зовут Ким Ханбин, я болен, помогите мне сесть в такси… — пробормотал он.
Видимо, письмо было заготовлено заранее на крайний случай.

В такси было душно, влажный воздух липкой пленкой оседал на коже. Бледный лоб Ханбина покрылся испариной, губы совсем побелели. Его голова лежала на плече Чживона, ресницы чуть подрагивали.

— Почему ты все еще здесь?
Несмотря на слабость, его голос все равно был пропитан недовольством.

— Потому что боялся, что без меня ты так и останешься в такси. Кто-то должен позаботиться о тебе.
— Сам о себе забочусь.

— Я заметил. Где твои родные, почему не здесь? Почему они не суетятся вокруг и не держат тебя за руку?

— Это не твое дело. Я же сказал, что позабочусь о себе сам. Мне не нужны сочувствующе взгляды и сюсюканья вокруг. Это не помогает, только бесит.
Чживон хмыкнул.

— Но как ты собирался добраться домой?
— Как-нибудь…

Чживон задумался на пару минут и уже собирался еще что-то спросить, но Ханбин уже, по-детски открыв рот, засопел. Его пальцы все еще сжимали рукав Чживона, будто даже во сне он боялся упасть.

Такси увозило их от центра к новостройкам на окраине. За окном городской пейзаж все чаще перемежался парками и пляжами. Чживон рассеянно подумал, что их город раскинулся вдоль береговой линии, да и сам он живет всего в получасе от моря, но на пляже он не был уже лет сто. Кажется, с самого выпуска из школы.

К тому времени, как такси затормозило у высокой новостройки, Ханбин чуть пришел в себя. По крайней мере, вышел он своими ногами. Чживон будто опытная сиделка летал вокруг и делал пасы руками, готовый если что поддержать, подхватить, донести на себе.

— Да отстань ты, — отмахивался Ханбин. — Сам дойду. Не в первый раз.
— Не мели чепухи, — сопел над ухом Чживон, пытаясь снова поднырнуть под его руку.

— Отвали, — младший попытался его оттолкнуть, но удар вышел таким слабым, что Чживон даже не покачнулся.
— Попытка засчитана. Идем.

— Ну чего ты ко мне привязался? Как мне еще сказать, чтоб ты катился к черту?! Не нужна мне никакая помощь, сочувствие, участие. Оставь меня, мать твою, в покое!

— Заткнись, — спокойно велел Чживон, заталкивая его в лифт. До нужного этажа Ханбин и правда молчал, но стоило выйти — вновь возобновил атаку.

— Ну чего ты хочешь? — заныл он противным плаксивым голосом. — У меня ничего нет. Серьезно. Я не богатая старушка, которая отпишет тебе квартиру после смерти. Уходи.

Чживон вздохнул.
— Кончай стонать и набери пароль, — он предусмотрительно отвернулся, пока Ханбин вводил код на горящей синим панели. В глубине механизма что-то пиликнуло, щелкнуло, и дверь распахнулась.

Свет просачивался сквозь шторы, окутывая комнату зеленоватой дымкой. Казалось, они очутились внутри бутылки соджу.

Ханбин упал на постель, а Чживон примостился рядом на полу, опершись спиной о кровать.
— К чему все это? — после непродолжительного молчания спросил он.
— О чем ты?
— Твои метания и попытки меня прогнать.

В комнате повисла густая, как жара за окном, тишина. Будто они опустись на илистое дно, куда не доходит ни один звук с поверхности.

— Я умираю, — спокойно сказал Ханбин. — Мне осталось месяца четыре, может шесть, если повезет.
— Рак?
— Да. Я сам не знаю, зачем таскаюсь на чертову химию, все равно она не поможет. Наверное, все-таки еще надеюсь выгрызть себе пару лишних дней. Только вот для чего?

— А твои друзья?
— Я всех разогнал. Как только узнал, что мне осталось немного, разругался со всеми. Не хочу, чтобы кто-то убивался по мне, когда меня не станет.
— Мне тоже уйти?
— Так было бы лучше.

— Ну, — протянул Чживон, — я ж тебя не знаю, так что и рыдать у постели не собираюсь.

Ханбин с трудом рассмеялся. Он стянул с головы тонкую шапочку и швырнул в угол. А Чживона посетило странное желание провести кончиками пальцев по этой идеально-гладкой, без единого волоска коже. Он отвернулся.

— А твои родители? Где они-то?
— Думаю, где-то над Евразией.
— В смысле?
— В самолете на пути в Париж. В ближайшую неделю я не откинусь, а вот поездка во Францию не ждет.
— Это…
— Не говори, что это ужасно. Тебя это не касается, а мне плевать.

Чживон стремительно вскочил и завалился на кровать рядом с ним. Ханбин охнул и схватился за ребра (острый локоть прилетел ему прямо в бок).

— Ну спасибо, — процедил он, потирая ушиблено место. — Парень, я тебя первый день знаю, а ты уже ко мне в кровать лезешь. А как же ужин, кино? Меня можно тащить в койку только после четвертого свидания.

— Ты сам сказал — тебе мало осталось. Все по ускоренной программе. Меня зовут Ким Чживон, мне двадцать лет, есть старший брат. Закончил школу, и я совсем не знаю, чего хочу от жизни.

Ханбин вскинул брови, пару секунд созерцал лицо Чживона и расхохотался. Смех перешел в кашель.

— Твою ж мать… — Ханбин смахнул слезинку со щеки.
— Даже не надейся меня прогнать.
— Да я уже начинаю сомневаться, что ты отстанешь.
— Хороший мальчик.
— Захлопнись.

Чживон замолчал, но Ханбин все равно мог видеть самодовольную, широкую улыбку, не сходящую с его губ. Он вытащил телефон из кармана, и комната наполнилась мелодией.


П.С.
Бобби стоял в стороне, непривычно ощущался на плечах черный похоронный костюм. Он сунул наушники в уши, на повторе заиграла песня. Чживон улыбнулся, Ханбин хотел, чтобы именно она стала саундтрэком его похорон.

Let me go…

— Обещай мне, — прозвучал тихий шепот из его воспоминаний. — Обещай мне, хён, что не будешь плакать из-за меня.
— Я обещаю.

I donʼt wanna be your hero…

Чуда не случилось. Можно было умолять, плакать, проклинать все на свете, но его больше нет. Ханбина больше нет. Чживон закусил губу, он обещал не плакать. Несмотря на прогнозы, Ханбин продержался восемь месяцев. В конце боль была такой сильной, что морфий уже не помогал, и он только смотрел в белый потолок больничной палаты и сильнее сжимал руку Чживона.

I donʼt wanna be a big man

Но перед тем они успели провести вместе много счастливых минут. И Чживон одновременно был и благодарен ему за это, и ненавидел.
— Как ты мог уйти?
Но он ведь обещал не убиваться. Чживон запрокинул голову, оставляя слезы не пролитыми.

Just wanna fight like everyone else…

Ему хватило всего пары недель, чтобы навсегда прикипеть к этому иногда колкому, иногда до умопомрачения милому парню. Он старался не думать о скором расставании, но теперь оно уже не стояло на пороге, а вошло в жизнь и по-хозяйски поселилось в ней.

Your masquerade
I donʼt wanna be a part of your parade…

Как и говорил Ханбин, теперь придется жить с этим одиночеством. Чживон смотрел в небо и думал, что это того стоило, и он проживёт. Музыка оплетала его мелодией, и хотелось, чтобы песня никогда не кончалась.
Он вспомнил их первый день. Слезы в глазах высохли.
Внутри себя он сохранил каждый день, проведенный вместе, ведь для него только воспоминания и остались.

Everyone deserves a chance to
Walk with everyone else

Ему запрещено было говорить о любви, и он промолчал…

@темы: фик, iKON, корея

---

@темы: люблю, корея

---

Осуждай меня, если хочешь

Фандом: WINNER
Автор: Риса
Бэта: Адэлия
Основные персонажи:
Кан Сынюн , Нам Тэхён , Сон Мино, Ким Чжину
Пэйринг:
Сынюн/Тэхен Мино/Джину
Рейтинг:
R
Жанры:
Слэш (яой), Романтика, Драма, AU
Предупреждения:
Нецензурная лексика
Размер:
Миди, 55 страниц, 5 частей
Статус:
закончен

читать

@темы: фик, корея

---

Кричи шепотом

Фандом: iKON

Автор: Риса
Бэта: Адэлия
Основные персонажи:
Ким Ханбин (B.I), Ким Чживон (Бобби), Ким Донхёк, Ким Чжинхван
Пэйринг:
Ханбин/Бобби Ханбин/Донхек Бобби/Донхек
Рейтинг:
R
Жанры:
Слэш (яой), AU
Предупреждения:
Изнасилование
Размер:
Мини, 12 страниц

Описание:
Школа - отстой. Особенно, когда ты все время один. У Ханбина есть Бобби, а у Бобби - Ханбин. У Донхека нет никого.

— Я возьму его? Можно?
— Конечно, тебе и спрашивать не нужно, у нас ведь все общее. Ты можешь взять его.

Примечания автора:
Автор как всегда ни в чем, ни в чем не виноват!

читать

@темы: фик, корея

---

Интересно, почему в фильмах и книгах бывают такие фразы, которые услышав или прочитав однажды, запоминаешь навсегда? Даже не обязательно перечитывать или пересматривать, чтобы помнить.

Есть замечательный фильм, правда прошедший довольно тихо, "Легко поведение". Его можно любить за одну сцену, за одну фразу: "Потанцуй со мной". Ничего особенного в словах, но все же...

Или "ходячий замок Хаула". Я всегда плачу лишь услышав "Прости меня, Хаул, я такая копуша. Ты ждал меня все это время, а я.."

Или в "Смок и Малыш" последний рассказ "Тайна женской души" : "Все это Лабискви украла у Лабискви" и еще про Джой Гастел.
"Я узнал женщину"

А еще "Жди меня с первый лучом солнца. Я приду на пятый день с востока" "К смерти и славе"
"... герои этих легенд сто раз могли отступить, но не отступили, они боролись
- за что мы боремся, Сэм?
- За то, что в мире есть добро, мистер Фродо. И за него стоит бороться."
Властелин колец в этом плане конечно рекордсмен.

и еще легко узнаваемое:
"- Ты либо безумец, либо гений
- Это две крайности одной и той же сущности"
"Часть команды, часть корабля"

@темы: всякая всячина, дневник Рисы

---

Игра Престолов - как много боли! И дело вовсе не в смертях или кровяке, а в том, как сценаристы издеваются над сюжетом. Смотрю на Джеме, и сердце мое болит. Где же тот рыцарь, который, не смотря на все пороки, все-таки пытался быть похожим на героев прошлого? Где человек, который так восхищался сиром Эртуром Дейном, Белым Быком, Барристаном Смелым и Дунканом Высоким? Где же он этот человек, который прозрел и увидел, что его сестра разумна как Безумный король и добра как Мейгор Жестокий?
.... почему все в Дорне сошли с ума?
... и где, черт побери, Джон Коннингтон?
... почему Амберы лишились разума и присягнули Болтонам? Север забыл? Северные лорды обезумели?

ооооо....как больно.

@темы: дневник Рисы

---

Наверное, за плечами много жизней, раз я никогда... не сходила с ума как подростки, ни кричала, ни истерила, ни кидалась вещами. И сорвалась только однажды, когда вдруг осознала, что и у меня есть тот, кто будет тащить меня за собой. Но может, это было лишнее? Может, нужно было продолжать плыть в одиночестве?

Я не знаю, как это, когда есть мама и папа. Когда есть кому забраться на плечи, каково иметь возможность сказать "вот моя папа придет и вам всем покажет...". Как это когда есть кому за тебя заступиться?

Разве папа нужен, когда мама может все что угодно? Когда я сама могу забивать гвозди, клеить обои, заливать в машину масло? Зачем в жизни кто-то еще если я все могу сама? Зачем кого-то искать, строить отношения и все такое?

...

@темы: я, дневник Рисы

---

Моя новая философия говорит, что нельзя так сильно переживать за Айкон, нельзя отдавать себя, что я расходую энергию не туда. Но если это ради Ханбина... я готова ее отдать. Немного... я могу себе это позволить. Не всю, не до дрожи, не до исступления, как раньше. Немного, как вино на две бутылки. Чтобы ему было на чем работать

@темы: дневник Рисы

---

Я напишу это просто потому, что хочу написать. Пересматривала SMiM3 или МАМА 2015. И думала, глядя на БиАя, куда же делся тот мальчик, который так боялся сцены, забывал слова? Теперь он такой крутой. Пророс как сорная трава через грязь. Выше и сильнее, чем раньше. Сколько бы ни топтали, ни кидали на самое дно, снова поднимался, только чтобы стать лучше. Кажется, ничто не может ослабить его невероятную силу воли и волю к победе.
И, пусть это глупо, но я горжусь им. Никто не смог бы как он.

...

Кроме, Каменаши, конечно. Они похожи чем-то.

@темы: люблю, корея

---

Много-много лидера!

Ох, какая же ты няша)))

@темы: люблю, корея

---

Нравятся они в такими:

Когда выглядят как лучшие друзья. Если писать фик, то если Джину и Мино парочка, то эти неприменимо - пара-друзья. Т.е. не просто любишь-нелюбишь, а и именно нечто глубокое и осмысленное.


Мама говорит, что Тэхен самый некрасивый в ВИННЕР. Конечно, для нее всегда лучше всех СынХун.
А моему он милый. И у него аура знаменитости.

@темы: люблю, всякая всячина, картинки, корея

---

Сир Эртур Джйн умер от кинжала в спину?! Что за ? Эртур Дэйн Меч Зари был убит в спину... Это боль! какая это боль! А где Белый Бык?

И Лохматик! Мертв? Мертв?!

@темы: дневник Рисы

---

Я в тебя не влюблен (продолжение)

Автор: Риса
Фэндом: SHINee
Пэйринг или персонажи: ДжонТэ
Рейтинг: PG-13
Жанры: Джен, Слэш (яой), Романтика, Ангст, Драма, Повседневность, AU
Размер: Миди
Описание:
Все началось так банально, так просто. Без всяких сложностей. А потом одно разбитое сердце потянулось к другому. Но что если страшно снова начать любить? Если ты не видел о любви ничего, кроме боли, то как открыть другому свои чувства? Поймай меня влюбленным сердцем.

Или все-таки, да

Джонхен смотрел в отполированный пол, в котором отражался свет ламп. От долгого сидения ноги затекли, и он их почти не чувствовал. Воротничок рубашки натирал шею, в пиджаке было жарко. Он отмечал это все каким-то осколком сознания, а в остальном мозгу поселилась непроглядная, холодная, темная пустота.
Отец встал, чтобы поприветствовать пришедших. Его лицо осунулось, под глазами залегли темные болезненные круги, но в целом он оставался таким же бодрым и собранным как всегда.

- Ёрин была такой хорошей женщиной, - тихо сказала пожилая дама в маленькой шляпке с вуалью. – Много помогала нашему фонду. Я вам очень сочувствую.

- Спасибо вам, - отец коротко поклонился и пожал даме руку. – Она и правда была чудесной.

Джонхен чувствовал только смертельную усталость и тяжесть во всем теле, как будто его костюм отлили из свинца. Он сжал голову руками, желая оказаться где-нибудь подальше и чтобы все оказалось дурным сном. Запах от дымящейся палочки с благовониями пропитал все небольшое помещение.

- Что ты тут делаешь?! – раздался гневный голос отца. – Ты не должен был приходить.

Джонхен вздрогнул, похоже, отец разозлился всерьез, наверное, впервые в жизни.

- Успокойся, старик.

У входа стоял молодой высокий мужчина с длинными волнистыми волосами, черными с красными подпалинами на кончиках. Он, небрежно сунув руки в карманы брюк, смотрел на отца сверху вниз.

- Хён? – удивился Джонхен и не узнал своего голоса, таким тихим и слабым тот сделался.

- Привет, братишка, - Джону грустно улыбнулся, шагнул к нему и потрепал по волосам. – Как ты?

- Ты слышал, что я сказал?

- Слышал, - холодно ответил он, - но она все-таки была моей матерью, я имею право попрощаться.

Джону прошел вперед, остановился перед маленьким алтарем и глубоко поклонился. Он что-то тихо сказал, чтобы слышать могла только мама. Она ласково улыбалась с фотографии в рамке с двумя черными лентами.

- Я велел тебе убраться! – отец схватил Джону за рукав и хотел потащить к выходу, но тот легко оттолкнул его. – Ты здесь никто. Как ты смеешь появляться перед матерью, когда так просто разбил ей сердце?!

- Тебе-то откуда знать, у тебя вообще сердца нет! – ощетинился он.

- Прекратите! Вы оба! – закричал Джонхен, казалось, что от их криков у него взорвется голова. – В конце концов, это же похороны. Видите вы себя хотя раз в жизни как люди!

Он вскочил на ноги, пошатнулся и, держась за стену, на затекших ногах стремительно заковылял к выходу. Отец и сын проводил его недоуменными взглядами.

- Это ты виноват, - буркнул Джону. Джонхен, морщась, вывалился в коридор, кто-то подхватил его.

- Обопрись на меня, - мягко сказал Тэмин, Джонхен улыбнулся. – Идем, хватит тебе сидеть в этом месте.

Он вывел его во внутренний двор похожий на сад камней с карликовыми деревьями и дорожками засыпанными белыми круглыми камешками. Тэмин помог другу сесть на скамейку, Джонхен потер ноги, по которым до сих пор разбегались мурашки.

- Ты как? – в голосе Тэмина слышалось искреннее беспокойство. Он был бледнее обычного, тоже, как и все, в черном костюме и галстуке.

- Нормально, - ответил Джонхен. Ответил как-то так, что Тэмин сразу понял, что он совсем не в порядке, что он измотан, а ссора между старшим братом и отцом окончательно его добила.

Всего пару недель назад после целого месяца домашнего ареста родители, наконец, освободили его. Они снова смогли видеться не только в школе да и Тэмину больше не приходилось лазить в окно. И третьего дня они засиделись в ресторане до полуночи, телефон Джонхена надрывался как бешенный, но он засунул его в сумку и не обращал внимания.

Когда он вернулся домой, то застал отца в гостиной. Он велел ему сесть рядом и спокойно рассказал о смерти мамы.

- Слушай, - Тэмин обнял его за плечи, - ты ведь знаешь, что ни в чем не виноват? Даже если бы ты был дома, ничего бы не изменилось.

- Да, - вздохнул Джонхен, - но… я просто не могу избавиться от чувства вины. Головой я понимаю…

- Не обвиняй себя, Джонхен, пожалуйста, - Тэмин впервые чувствовал такую жгучую жалость и бессилие. Джонхен посмотрел в его обеспокоенное, нервное лицо и постарался улыбнуться, губы дрожали, и вышла какая-то жуткая гримаса.

- Я постараюсь.

Тэмин гладил его по плечу. Он вспомнил похороны Сынхен, как стоял в отдалении, не решаясь подойти к столпившимся у могилы бандитам. Он видел маленькую рыдающую женщину, наверное, его мать. У них у всех было право попрощаться с Сынхеном, кроме него.

Тэмин схватился за штанину, пытаясь скрыть, как дрожат руки. И он был рад сейчас быть с Джонхеном, потому у него тогда не было никого.

- Тот человек, высокий и темноволосый, твой брат?

Джонхен кивнул.

- Ты не говорил, что у тебя есть старший брат.

- Потому что его и не было до сегодняшнего дня. Он ушел,как только стал совершеннолетним, на следующий же день исчез. Оставил записку, что он больше не может так жить и чтоб его не искали. Мне тогда было всего пятнадцать. Отчасти отец прав, Джону разбил маме сердце. Она стала другой. Его искали, конечно. Полиция ничем помочь не могла, потому что он не был пропавшим без вести. Частный детектив разыскал его следы на Чеджу, владелец меленького отеля сказал, что похожий парень снял номер на неделю, а через пару дней вышел и не вернулся. Деньги могут многое, но его разыскивал детектив, а не Интерпол.

- Он просто исчез? На целых три года?

Джонхен помолчал, снова ощущая, как давит воротничок на шею. Он ослабил галстук и скорее расстегнул первую пуговицу, дышать стало чуть легче. Тэмину не хотелось торопить Джонхена. Он невольно думал о том, что стал бы делать, если бы это были похороны его мамы. Он старший сын, значит, невольно должен был бы за всем следить. У них никого нет, даже дальних родственников, которые могли бы взять на себя часть забот. Тэмин ощутил, как от одной мысли о смерти, у него похолодели руки.

- Он прислал открытку, - Тэмин вздрогнул, – через год… или через полтора. Сказал, что жив, но не собирается возвращаться.

Я говорил тебе, что у меня не слишком близкие отношения с родителями. Но так было не всегда. Мама очень любила Джону, они проводили много времени вместе, а он почему-то всегда брал меня с собой. Она тогда была веселой, смешливой, все время что-то придумывала, и мы скорее походили на друзей, чем на родных. Я благодарен Джону. И думаю, у него были причины уйти.

- А отец? Он тоже был другим?

- Нет, - Джонхен усмехнулся, - он и тогда много работал. Правда, тогда он возлагал свои надежды на Джону, давая, мне больше свободы. А после я стал первым сыном, вместо Джону, о котором он почти не говорил. Я думаю, он и искал-то его только потому, что мама просила. Он ушел и забрал с собой все веселье, она даже улыбаться перестала. Ну по-настоящему. Стала замкнутой, молчаливой. Отец… я думаю, ее поведение угнетало даже его.

Джонхен оперся локтями на колени, разглядывая мелкие камешки на дорожке, Тэмин привалился к его плечу, незаметно смахнув случайную слезинку. Он тщетно искал слова утешения, но слова застревали в горле, будто забитом сухой газетой. Тогда Ли просунул руку Джонхену под локоть и крепко сжал его ладонь в своей.

- Все будет хорошо, - тихо сказал он, - все еще обязательно будет хорошо.

Джонхен грустно улыбнулся.

- Джонхен, - Джону подошел неслышно, и Тэмин тут же отодвинулся от друга и сконфуженно прочистил горло.

- Джонхен-а, прости. Я не думал, что так будет. Предполагал, но… в общем, прости.

Джонхен вздохнул и посмотрел на Тэмина, тот понимающе кивнул, незаметно чуть сжал его руку и ушел внутрь.

- Ничего, - он поднял глаза на брата, - я все равно рад, что ты вернулся, хён.

- Я тоже рад, братишка, здорово снова тебя увидеть. Ты вырос, хотя и не такой высокий как я, - он самодовольно улыбнулся.

– Слушай…

Он смутился, как подросток при разговоре о сексе.

- А вы с Тэмином давно вместе?

- Что? – опешил Джонхен, а Джону подмигнул, будто говоря, что от него ничего не скроешь. – О чем ты, хен? Что значит вместе? Мы просто друзья.

- Да-да, сидя здесь вы выглядели совсем как друзья. Наверное, а я слишком давно не был в Корее, и теперь друзья ведут себя именно так.

- Не понимаю о чем ты.

Джону рассмеялся, а потом будто вспомнив, почему он здесь, посерьезнел. Он расправил манжеты и поправил носовой платок в кармане, потоптался на месте. Солнце блестело на его черных волосах, а от ветра красные кончики трепетали как живое пламя.

- Расскажи мне, что случилось?

- Ты не знаешь?

Джону присел рядом с ним, в его ухе сверкало небольшое золотое колечко. Джонхен с удивлением узнал его.

- Нет, один друг связался со мной, сказал про похороны, но он не знал… подробностей. Я прилетел так быстро, как только мог.

- Авария. Все банально и просто. Она шла, машина ехала. После дождя дорога была скользкой, водитель не справился с управлением. Потом скорая, больница, травма головы.

Джону отвернулся, поджав губы. Люди не должны умирать вот так просто, как будто гаснет зажженная спичка. Раз и все! И никогда больше не будет ни улыбки, ни ясных, чистых глаз, ни летящего подола голубого платья, ни смеха. Есть только прах в маленькой урне, фотография с траурной ленточкой да полочка на кладбище рядом с чужими людьми.

Какое страшное слово – никогда. Никогда больше не увидимся. Никогда больше не услышать ни совета, ни упрека. Словно зияющая вечная пустота на том месте, где был человек, где была нежность, где была любовь.

Джону встал и отошел к пруду, Джонхен видел, как он прижимает ладонь к лицу. Он потер грудь рукой, будто это могло унять боль. Ничего не прошло. Скорее наоборот, будто кто-то давил и давил на открытую рану, заставляя только свернувшуюся кровь вновь выступить.

Джону был бледен и хмур, но, похоже, сумел справиться с собой. Его глаза покраснели и слегка опухли, но он все еще оставался таким же красивым.

- Идем, нам лучше вернуться, - Джону ободряюще похлопал его по плечу.

- Я не хочу видеть отца, - буркнул Джонхен, от прикосновения по телу пошла какая-то ломота, будто его ударили.

- И не увидишь, он ушел на работу, - это было сказано с умыслом, но Джону даже себе бы в это не признался. – Идем, приехала бабушка Сон. Нам нужно ее встретить. Больше ведь некому.


Они вернулись домой, когда уже стемнело. Джону собирался ночевать в гостинице, но Джонхен настоял, что этот дом и его тоже и неважно, что скажет отец.
Приятно было наконец стащить с себя уже изрядно измятый костюм, скинуть его на пол, как змея, которая скидывает старую кожу, и оставить этот тяжелый, долгий день позади.

- Здесь почти ничего не изменилось, - сказал Джону, когда Джонхен вновь появился в гостиной. Он тоже избавился от пиджака и закатал рукава рубашки. – Я был в своей старой комнате, думал, отец сжег мои вещи. Но оказалось все на месте, даже дурацкие постеры.

- Он, наверное, так бы и сделал, да мама не позволила, - Джонхен уселся рядом с ним на белый широкий, как аэродром, диван. – Он запирала твою комнату. Зря ты не давал о себе знать, она очень скучала.

- Три года прошло, я думал, что у меня еще есть время.

Он вздохнул и уставился на пустую стену над камином, раньше там висели их фотографии. Джону был на всех, скорее всего, поэтому отец их снял. Джону посмотрел на брата. Когда он сбегал тот был сопливым подросток. Таким худым, что все футболки болтались на тощей груди, а в непомерно широких штанах можно было спрятать еще троих как он.

Мама водила их в парк, даже когда Джону было уже семнадцать. Он и мама веселились, а Джонхен таскался за ними будто собака на привязи. Они держались за руки и забывали о нем, а Джонхен шел позади, ел мороженое и сиял лишь о того, что ему позволили быть с ними.

Джону ощутил волну старых чувств. Он вспомнил мамину улыбку, ее длинные волосы. В том легком летнем платье она казалась такой молодой, что их принимали за парочку.

- Она не должна была уйти вот так, - Джону покачал головой, будто еще не веря, что мамы нет. – Даже не успела состариться. Я думал, что успею еще вернуться, увидеть ее, когда…

Джонхен молчал. Больше всего сейчас хотелось рассказать, как они жили без него, что мама и так была почти мертва. Сказать ему, как она плакала, как не спала ночами, думая, что старшего сына больше нет в живых. Как одно время она отказывалась есть, как только сидела, глядя в окно на дорогу и ждала, ждала, что он вернется. Ей хотелось заметить его обязательно первой, чтобы сначала на дороге, а потом сразу кинуться к двери.

Но видя его таким разбитым и потерянным, он не мог открыть рот и добить его. Он все еще любил своего старшего брата. Того, кто покупал ему мороженое, заступался в драке. и все же относился как к равному. До побега он никогда не чувствовал себя одиноким, потому что у него был хен.

- Скажи, - Джону нужно было отвлечь, - где ты был все это время? После Чеджу.

- Знаешь, про Чеджу? – он и правда оторвался от горестного созерцания ковра и самокопания.

- Папин детектив проследил твой путь до острова, а дальше не смог. И кстати, почему ты ушел?

- Женщина, - ответил Джону и грустно улыбнулся, словно ответ был и так очевиден. Джонхен удивленно вскинул брови.

- У тебя кто-то был?

- Ну, - замялся хен, - слушай, не буду тебе врать. Была одна женщина, с которой я познакомился еще здесь, в Сеуле. Мы договорились, что я своими силами доберусь до Чеджу, а там она меня встретит и поможет. Она чуть опоздала, пришлось пару дней перекантоваться в отеле.

- Что за женщина?

- Очень богатая женщина, старше и очень одинокая.

- Ты хочешь сказать… - недоверчиво начал Джонхен. – Подожди, ты был…

- Не стесняйся, это не сама плохая работа. К тому же я не был мальчиком по вызову. Все немного сложнее. Её не нужен был секс, ей нужен был друг и любовь. У нее был свой курорт в Альпах, там я и жил.

- Не может быть.

- Она много работала, я подрабатывал инструктором по лыжам, - Джонхен открыл рот, - ну когда сам научился. Полгода назад она нашла мне замену. Жаль, она и правда мне нравилась.

- Просто не верится.

- Да, я не был бездомным, почти не путешествовал, меня не похищали, и я не нанимался матросом на пиратское судно.

На подъездной дорожке автоматически зажегся свет, машина отца бесшумно заехала в гараж. Джонхен поморщился. Остались последние пара минут тишины.

- Что он делает в моем доме? – как про неодушевленный предмет с порога спросил отец, указывая на хена.

- Отец, всего на одну ночь, это и мой дом тоже. Джонхен хочет, чтобы я остался.

- Твой дом? Что это ты вдруг вспомнил? Зачем тебе быть здесь? Ты отлично обходился без нас три года, чего вдруг сейчас решил вернуться? – холодно осведомился отец, останавливаясь посреди комнаты и грозно глядя на Джону. Тот намеренно развалился на диване, презрительно скривив губы.

- Папа, мы можем не ссориться? Хен хотел меня поддержать. Это был трудный день для нас всех.

- Мы перестанем ссориться сразу, как этот уйдет. Ты, - он ткнул пальцем в Джону, - убирайся!

- Отец!

- Помолчи, Джонхен. Этому ублюдку не место в моем доме, в доме Ёрин. Ты уже забыл, как она плакала, стоило исчезнуть этому слизняку?

Лицо Джону побагровело.

- Ни тебе учить меня, что такое хорошо и что такое плохо! Где же ты был сегодня днем? Даже во время маминых похорон тебе нужно было на работу. Что может быть важнее смерти твоей жены? Тебе никогда никто не был нужен кроме тебя самого. Ты хоть что-нибудь почувствовал из-за ее смерти?

Джону походит на ощетинившегося кота, которого облили водой. И кажется, что даже крашенные кончики его волос пылают.

- Хватит! – Джонхен вскочил с дивана, вставая между отцом и братом.
- Я любил ее, всегда любил! Сильнее чем кого-либо! И, может, только поэтому еще не вышвырнул тебя на улицу своими руками. Нужно было сделать это, как только ты родился. Заставить ее оставить тебя в роддоме или отдать каким-нибудь родственникам, всем нам было бы лучше без тебя. Да, у Ёрин слишком мягкое сердце. Если бы не она…

- Конечно! Если бы не мама ты и дня меня не вытерпел! Как только она терпела тебя?!

- Я любил ее, ясно? Любил так сильно, что даже мог выносить тебя. Только из-за нее ты столько лет мог жить за мой счет. Но теперь я не намерен терпеть твое присутствие.

- Придется все-таки чуть-чуть потерпеть…

- И хорошо, что ты сбежал. Не нужно было придумывать, почему я отдаю все в руки младшего сына. У меня уже есть наследник, ты мне не нужен.

- Естественно, ведь он твой сын, а я нет! Во этом все и дело! – заорал Джону, наскакивая на отца. – Скажи уже это! Скажи, как сильно ты меня презираешь! Как сильно ненавидишь!

- Так ты знаешь?!

- Папа, о чем вы?! - он повернулся к брату. - Хен?

Джонхен переводил взгляд с одного на другого, но они были слишком увлечены своей перепалкой, чтобы еще обращать внимание на него.

- Конечно, мама давно сказала мне. Хотя я и не понимаю, как так вышло, что ты согласился жениться на ней.

- Я любил ее, мне было все равно, что она перед свадьбой у нее случился короткий… срыв. Тот человек все равно ей не подходил.

- Она любила его, - неприязненно ответил Джону. – Любила его, а не тебя. Всю жизнь она помнила о нем, она рассказывала мне о нем. Говорила, у меня его лицо.

- Он был неудачником, как ты. Да, она видела его в тебе, нищий художник без амбиций и без целей в жизни. Вырос весь в папочку, да, Джону?

- Заткнись!

Джону шагнул вперед, на целую голову возвышаясь над отцом, его лицо выражало смесь злости и презрения. Джонхен в отчаянии воскликнул:

- Папа, пожалуйста! Сегодня ведь похороны. Мама не хотела бы, чтобы вы поубивали друг друга. О чем вы вообще?

Выходит, отец вовсе и не отец для Джону. У мамы был роман с другим человеком, и она была беременна, когда выходила замуж. Джонхен схватился за голову и присел прямо на кофейный столик.

- Джонхен, не будь дураком. Он ведь бросил не только Ёрин, но и тебя! Когда уходил, он не думал ни о тебе, ни о матери.
Эгоистичный ублюдок. Ты думаешь, он здесь из-за похорон? Как бы ни так, стервятник почуял запах денег. Ваша мама, не смотря на все мои уговоры, оставила ему половину своих денег. После оглашения завещания ты смоешься? Так ведь?

- Хен? – он взглянул на брата, ожидая, что тот будет отрицать обвинения. Джону промолчал. – Хен, серьезно, ты ведь приехал ради мамы?

- Что и требовалось доказать, - отец гордо вскинул подбородок, скрестив руки на груди. – Ему и дело нет ни до тебя, ни до матери. Эгоист хочет побыстрее заграбастать все деньги и больше никогда не появляться в наших жизнях. Ему наплевать на всех, кроме самого себя. Наплел тебе сказок, а ты и уши развесил.

- Хен! – воскликнул Джонхен, настойчиво дергая брата за рукав. – Ты что ничего не скажешь? Это ведь неправда, так?

Джону посмотрел на него с досадой.

- Я же сказал, меня вышвырнули полгода назад. Мне нужны эти деньги.

- Я не верю, - пролепетал Джонхен, отступая. Он смотрел на них и не видел людей, а только двух животных, которые готовы порвать друг друга. – Сегодня ведь похороны…

Отец опустился в кресло и устало закрыл глаза.

- Мамы больше нет, а вы только и можете, что кричать друг на друга. Что с вами?

Джону отвернулся и отошел к окну, давно стемнело, и как бы он ни старался, все равно ничего не увидел бы там кроме черноты.

- Бля, меня от вас воротит, и от всего этого у меня просто голова сейчас взорвется, - Джонхен направился к выходу. – Я ухожу и надеюсь, что когда вернуть здесь не будет двух трупов. И одного тоже, ясно?

Надев тонкое весеннее пальто прямо на пижаму и всунув ноги в кроссовки, Джонхен вышел на улицу. У него было не так много вариантов куда пойти, поэтому он вынул телефон.

- Привет. Спишь? Нет? Я сейчас приеду. Нет…да, кое-что случилось. Слушай, я все расскажу при встрече. Увидимся через… минут пятнадцать.

Джонхен направился в сторону шоссе, чтобы словить такси. Это заняло больше времени, чем он думал, поэтому он оказался в ресторане только через полчаса.

- Я уже начал волноваться, - тихо сказал Тэмин, пропуская его внутрь. – Идем наверх.

- Выпить есть что-нибудь? – измученно спросил Джонхен. Тэмин посмотрел на него удивленно, но кивнул.

- Иди в мою комнату, я все принесу.

Из выпивки оказалась только пара бутылок соджу и что-то под названием «смородиновая водка», которую подарил их ресторану один из клиентов – пилот. Еда была не слишком разнообразной, зато много.

- Ты расскажешь, что случилось, или просто нажремся в сопли? – осведомился Тэмин, наполняя его рюмку.

- Сначала выпьем, а дальше посмотрим.

Джонхен выпил и не почувствовал вкуса, только как нечто горячее пробежало через рот по горлу и опустилось в желудок. Он прислонился затылком стене, бессмысленно глядя на вышитую картинку на стене. Тэмин сунул ему в руку чашку с рисом и горкой кимчи сверху.

- Ешь, - велел он, - а то быстро отрубишься, а мне бы хотелось все-таки услышать, что случилось.

- Все из-за отца… или из-за брата, честно говоря, я не знаю, - Джонхен досадливо вернул чашку на стол.

- Они снова ссорились? - он услышал в тоне Тэмина сочувствие, и даже это сейчас вызывало раздражение. Ему не нужна ничья жалость. Он прикрыл глаза, болевшие от напряжения и яркого света, рукой и услышал, как щелкнул выключатель. Тэмин похоже мог понимать его без слов, комната погрузилась в полумрак, только в углу мягко горел ночник в форме домика для гнома.

Они выпили еще и еще, до тех пор пока комната слегка не поплыла перед глазами.

- Мы с братом были близки с самого детства, несмотря на разницу в возрасте. Он присматривал за мной и долго время был самым близким другом. В начальной школе у меня вообще не было друзей, был только брат и его друзья. А потом… он исчез.

Джонхен стянул с пальца серебряное колечко и кинул на стол. Кольцо покатилось по столешнице и, тихо звякнув, наткнулось
на стакан.

- Его подарок, перед самым уходом хен отдал мне его. Сказал, что это символ нашей дружбы, что он не просто мой брат, но и друг тоже. У него золотое кольцо в ухе. Сегодня утром я был так рад увидеть, что он до сих пор его носит. Вранье!
Я думал, у него были свои причины уйти. Может, из-за отца, который требовал и требовал, а брат совсем не хотел ответственности и обязанностей наследника. Он не мог все это больше терпеть… А теперь мне начинает казаться, что он трус, который бросил нас. Не только меня, но и маму. Прежде всего, маму.

Джонхен запрокинул голову, чтобы не дать слеза выкатиться из глаз.

- Сегодня, - он сглотнул, слезы мешали говорить, - я узнал, что мой брат не совсем мой брат.

- О чем ты?

- Мама уже была беременна, когда выходила за отца. И я… - он покачал головой, - я не знаю, что думать. Отец заботился (может, без особой любви, но все же) о ребенке, который, как он знал, ему неродной. Каково ему было смотреть на доказательство того, что невеста не была ему верна? Все эти годы делать вид, что Джону-хен его наследник? Отец не самый любящий и понимающий человек на свете, но он никогда не бил нас и не ругал понапрасну. Что, если он сказал сегодня правду?

- Что он сказал? – похоже, Джонхен забыл о Тэмине, тому стало сложно улавливать, о чем идет речь. Они выпили еще по одной.

- Мамино наследство, для брата и для меня. Когда она выходила замуж, дедушка отдал за нее приданное. Деньги эти отцу были не нужны, он и тогда был состоятельны человеком, и они лежали в банке все это время. Отец сказал, что хен вернулся только ради этих денег. Что ему наплевать на смерть мамы, на то, как сильно ранил ее его побег. Что если он, и правда, не думал о нас ни разу с тех пор, как ушел?

- А что, если нет? Ты не можешь знать наверняка. Ты не можешь знать, как он жил все это время, о чем думал.

- Ты прав, но… - он посмотрел на Тэмина, кусая губы, словно физическая боль могла помочь, - но теперь мне кажется, что
все вокруг только и делали, что врали. Мама, папа,… брат. Что это за семья такая, где все друг другу лгут?

Он положил руки на стол и лег на них, закрыв глаза. Тэмин нерешительно коснулся его волос, пальцы пробежали по мягким прядям.

- Мне не нужна такая семья, я так не хочу. Мы не были семьей из рекламы, где все улыбаются и ходят на пикники, играют с собакой и каждый вечер смотрят вместе фильмы. Но…

- Я понимаю.

- Нет, твоя семья совсем другая.

- Джонхен, мой отец умер. Мы живем в бедном квартале, из дохода только ресторан, где вынужденный работать мама и Сумин. Ни у нее, ни у меня нет возможности пойти в университет и выбраться отсюда. Да, мы поддерживаем друг друга, пока можем. Но как долго мы еще сможем терпеть?

- И все-таки я завидую.

- Я уверен твой отец все эти годы любил твою мать, иначе бы не принял ее с ребенком от другого мужчины. К тому же он любит тебя, ведь ты его сын. И твой брат вернулся, хотя мог просто дождаться, пока адвокат разыщет его и передаст часть наследства. И я уверен…

Он замолчал на полуслове, Джонхен посмотрел на Тэмина и поймал его ладонь. Их пальцы медленно переплелись, Джонхен протянул руку и погладил его по щеке. Тэмин замер, его рот чуть приоткрылся. Ким вдруг перегнулся через стол и быстро и мокро поцеловал его. Тэмин дернулся, но не отстранился. Он ждал этого с самой первой встречи, стоило ему увидеть Джонхена. Он еще тогда, в сентябре, понял, что это его парень.
Тэмин подался вперед, обнимая Кима за шею, прижимаясь к его груди. А тот заморгал, как рыба, выброшенная на берег, и отскочил.

- Кажется, мне пора, - Джонхен странно всплеснул руками и ринулся вон из комнаты, Тэмин замер на пару секунд и побежал за ним.

- Ты куда? – он догнал его уже на выходе из ресторана. – Ночь на дворе, куда ты идешь?

Он схватил Джонхена за руку и развернул к себе, того повело в сторону, и Тэмин поддержал его, чтобы они оба не упали.

- Прости, кажется, я напился. Я не должен был…

- Вот именно. Идем обратно, тебе нужно поспать. Если захочешь, мы завтра это обсудим или забудем об этом.

Джонхен вдруг обнял его, и Тэмин с удивление понял, что тот плачет, как ребенок рыдает навзрыд, громко всхлипывая и трясясь всем телом. Пальцы Джонхена скребли по его спине, а Тэмин только тихо его успокаивал и гладил по голове, похлопывал плечам.

- Ничего, ничего. Все пройдет.


Джонхен вернулся под утро и, остановившись в холле, прислушался, в доме царила тишина. Ни полиции, ни пятен крови на полу, ни криков, уже не так плохо.

Он нашел Джону на террасе во внутреннем дворе, тот читал газету и неторопливо завтракал.

- Доброе утро, - поприветствовал он миролюбиво. – Отец уже уехал, я сказал ему, что видел, как ты вчера вернулся.

- Спасибо, - прохладно откликнулся Джонхен. – Хотя ты и не обязан был.

- Садись, позавтракай, - Джону отложил газету, налил ему кофе в маленькую чашку и намазал маслом рогалик. Джонхен, выскользнувший из дома Тэмина тайно, не смог отказаться.

Он молча проглотил все до крошки и стал искать истину на дне чашки кофе, стараясь не смотреть на брата, который безмятежно продолжил читать газету. Изредка Джону бросал на него незаметные взгляды, думая о том, как бы начать разговор, но Джонхен начал первым.

- Хен, - он помедлил, - это правда: ты вернулся не ради похорон? Ты вовсе не думал о маме? Даже не задумывался о том, чтобы вернуться?

- Как теперь уж разница? – пожал плечами Джону. – Мамы нет, и никакие мои слова не вернут ее.

- А деньги?

- Деньги это хорошо, без них никак.

- Не прикидывайся, хен, ты знаешь, о чем я. Ты вернулся ради маминого наследства?

- Как уже сказал, сейчас это не имеет никакого значения.

- Имеет! – вспылил Джонхен. – Это имеет огромное значение. Скажи мне: да или нет? Ты вернулся только из-за денег?

- Чего ты хочешь от меня, Джонхен? Откуда ты можешь знать, солгу я или скажу правду?

- Просто скажи! – он вскочил, задел стол, чашки покатились и упали на каменную дорожку. Осколки разлетелись, темные лужи кофе расплылись уродливыми кляксами.

- Не хочу, - Джону посмотрел на свои белые брюки все в коричневых каплях, - Может, еще хочешь, чтобы я отказался от наследства и пожертвовал все деньги на благотворительность, тогда ты перестанешь во мне сомневаться? Но ее это не вернет, как и все мои слова, независимо от того, правдивы они или нет.

- Я просто хочу услышать, что ты не такая расчетливая сволочь, как говорит отец! Почему ты не хочешь мне сказать, что вернулся попрощаться с ней?

- Если тебе от этого легче, - он грустно улыбнулся. – Я приехал ради ее похорон, все это время я скучал по ней, но не позволял себе вернуться, потому что должен был дать дорогу настоящему наследнику, а не кукушонку.

- Хен… - Джонхен только сейчас заметил, что стоит, и упал обратно на стул.

- Тебе лучше?

Джону незаметно сглотнул, младший брат ни за что не должен узнать, почему на самом деле он уехал и почему не возвращался. Мама ведь и правда видела в нем его отца. Когда Джону понял это, под ее взглядом ему часто становилось неловко. Кажется, иногда мама просто не могла сдержать себя и касалась его лица, шеи, плеч, вздыхала так тяжко. Она думала, он не знает. Но ее настоящие чувства проскальзывали во всем: в ее улыбке, в ее взглядах, брошенных украдкой, в якобы случайных прикосновениях, в ее нежном, ласковом голосе. А потом был день перед его совершеннолетием, когда они остались одни впервые за долгое время, ведь он почти избегал ее. И он скрыл ото всех, что произошло, и предпочел трусливо сбежать…

- Нет, - ответил Джонхен, о котором он уже успел позабыть. – Мне совсем не лучше. Я знал, что у нас не образцовая семья, но не думал, что мы настолько жалкие.

- Да, мы жалкие. Поэтому мне стоит снова уехать, - он вздохнул. – Возможно, вам двоим будет легче ужиться без меня.

- Уехать? – вяло удивился Джонхен, крутя в руках пустой стакан и вовсе не глядя на брата. В его мыслях царил сплошной бардак, даже эмоции путались, словно внутри завертелся сумасшедший коктейль из несовместимых ингредиентов. Слишком много событий за последнее время. Он почти забыл, чем начался вчерашний день.

- Да. Я, наверное, зря вернулся, - он прищурился от яркого солнца. – Я приехал не ссориться, мне совсем не интересно снова бодаться с отцом. Поэтому, если сможешь, однажды простить меня (хотя бог свидетель, я не знаю, в чем виноват), если захочешь увидеться или если тебе понадобиться помощь, позвони мне. Я больше не буду прятаться.

Джону написал на салфетке свой номер и отдал ее брату.

- Не потеряй, братишка.

- И все? Ты вот так уйдешь?

- А что еще остается. При следующей встрече отец, вероятно, захочет меня придушить. Не отец… - одернул он сам себя. – Господин Ким.

Джону направился к двери, оставив опешившего Джонхена в одиночестве, но обернулся на пороге:

- Не суди нас строго, - ведь тебе совсем необязательно знать, что сделала наша мать, мысленно добавил он.


Он ушел, и это словно бы вернуло жизнь в привычное русло. Нужно было снова заниматься привычными делами, потому что жизни нет дела до вашей скорби. Она течет вперед неумолимо и не останавливается, даже если очень хочется, даже если очень просишь. Можно замереть самому, но тогда потом побежит вперед, оставив тебя позади.
Джонхен продолжал готовиться к выпускным экзамена, гоня от себя мысли о том, что же будет дальше. Станет ли он послушным наследником отца? Или может, станет сопротивляться?

И поговорить было не с кем, раньше он пошел бы с этим к Тэмину, но не теперь. После того злосчастного поцелуя, Джонхен старательно избегал друга. Он сам себе удивлялся. Что его только дернуло? Он не мог смотреть на Тэмина без ощущения неловкости или стеснения. Тэмин вроде бы вел себя по-старому, как будто ничего не было, но нет-нет и Джонхен ловил на себе его взгляд полный то ли тоски, то ли надежды. Но заметив, что на него смотрят, Тэмин тут же начинал улыбаться широко и беззаботно.

Время шло, и вся ситуация похожая на мыльный пузырь все растягивалась и растягивалась, раздуваясь все сильнее, и грозила лопнуть. Стало совсем плохо, когда однажды с утра на привычное приветствие Тэмин огрызнулся и не глядел на него до конца дня. Он просто лежал на парте, положив голову на руки, и пялился в окно.

Над ними неумолимо зависла угроза экзаменов, с каждым днем обстановка в классе становилась все напряженнее, все как будто прибывали на грани нервного срыва. Никто больше не шутил, не дурачился, говорили только о подготовке к экзаменам или о новых учебниках и пособиях.

Джонхен чаще всего только делал вид, что что-то учит, он бесцельно пялился в тетрадь, но не видел ни слов, ни цифр.
Солнце уже клонилось к закату, окрашивая класс в розоватые и золотистые цвета, когда ученики стали собираться домой, Джонхен тоже очнулся и стал кидать тетради в сумку. Тэмин бросил на него мрачный взгляд, от которого у Кима похолодела спина, и вышел.

- Эй, - Минхо неожиданно похлопал его по плечу, класс опустел. – Я… я хотел сказать, что сочувствую на счет твоей мамы…да…

- Спасибо, - тихо ответил Джонхен. Они почти не говорили с того случая на мосту, хотя раньше так много времени проводили вместе. Минхо был его другом, сколько он себя помнил с самого детского сада. Они считай выросли в одной песочнице.

Но в какой-то момент что-то надломилось.

Минхо присел напротив него, подперев голову кулаком.

- В последнее время все шло как-то не так, да? Я жалею, что тогда сорвался.

- Ничего, мы были пьяны. И еще Джинки со своей ревностью. Хорошо, что так и не дошло до серьезной драки.

- Я завелся не только из-за Джинки, а из-за того, что ты нам соврал.

- О чем ты? – удивился Джонхен и посмотрела на Минхо, который отвел глаза, сосредоточенно разглядывая парту.

- Ты сказал, что ходишь на курсы при университете. Но я однажды ждал тебя после занятий и увидел, как ты уходишь с Тэмином. Я не знаю, почему просто не спросил, в чем дело, а проследил за вами. Ты, наверное, думал, что никто не знает про тебя и Тэмина?

- Что? – Джонхен сглотнул, вспоминая намеки старшего брата.

- Про твою работу. Зачем тебе это?

Джонхен и сам давно думал о том, почему он выбрал работу в ресторане, ведь можно было сбежать из дома миллионом других способов. Ему нравилось не только проводить время с Тэмином и его семьей, его радовала сама обстановка семейственности, душевности маленького ресторана, где все друг друга знаю и заботятся.

- Знаешь, я… даже не знаю. Возможно, просто поздний период бунтарства.

- Или ты просто хочешь быть рядом с ним.

- Что?

- Джонхен, - Минхо понимающе улыбнулся, - Ты забыл, что мы дружим всю жизнь? Я ведь не слепой, я понял все давным-давно.

- Ты не говорил… - растерянно отозвался Джонхен. Минхо пожал плечами:

- Ну и ты мне не говорил. Это твое дело. Ты не обязан все рассказывать, а я не должен лезть тебе в душу. Так ты устроился туда ради него?

- Нет, не думаю. Я…

Он представил лицо Тэмина, его широкую улыбку, белые вечно растрепанные волосы, как он смеялся шуткам постоянных посетителей, одновременно ловко и быстро убирая со столов грязную посуду, или вдруг смотрел пристально и так, будто знает о жизни все.

- Мы друзья.

Тэмин бессильно сжал руки в кулаки, неслышно стоя за дверью. Он задержался, чтобы поговорить с Джонхеном, когда все уйдут. Он закусил губу, чтобы ненароком не выдать себя каким-то звуком.

- Значит, друзья?

- Да, у меня нет никаких других чувств к Тэмину.


Минхо спешил на дополнительные занятия, поэтому Джонхен, в одиночестве и совсем не торопясь, направлялся домой, намереваясь снова заглянуть в тот музыкальный магазин. Он остановился на крыльце.

- Может, прекратишь бегать от меня? – Джонхен вздрогнул, в тени, скрестив руки на груди и привалившись спиной к стене, стоял Тэмин.

- Бегать? Это ты меня игнорируешь! – он подумал, что нападать лучше, чем защищаться.

- А какой смысл мне с тобой говорить, если ты не скажешь ничего кроме «привет»? – раздраженно откликнулся Ли и, отлипнув от стену, подошел к Джонхену почти в плотную.

- Слушай, я знаю, что тебе было паршиво последнее время. Но это не значит, что нужно послать меня подальше и замкнуться в себе.

- Я не понимаю о чем ты, - прикинулся дураком Джонхен. Тэмин смотрел на него в упор, как будто пытался проникнуть в его мысли. Ким повел плечами, под взглядом ему сделалось неуютно.

- Конечно, - саркастично протянул Тэмин. – Не знаю, сколько еще ты будешь прятаться от себя самого, но не вмешивай меня,
ясно?

- Я действительно не понимаю, о чем ты говоришь. Мне сейчас совсем ни о чем не хочется говорить. Правда. Замнем, ладно? –
Джонхен устало вздохнул, но Тэмин гордо вскинул подбородок, взбрыкивая, как норовистая лошадь.

- Тебе все-таки придется меня послушать. Это не займет много времени и ни к чему тебя не принудит, - Тэмин облизал сухие бледные губы. – Я… я слышал, что ты сказал Минхо.

Джонхен вскинул брови, на его лице промелькнуло возмущение.

- Похоже, я получил отказ даже не признавшись, - горько продолжал Ли. – Но я хочу, чтобы ты мне в лицо сказал, что… что ничего ко мне не чувствуешь. Что я просто все себе придумал.

- Это можно считать признанием? – осторожно спросил Джонхен.

Тэмин помедлил, глядя себе под ноги, потер переносицу. Красные пятна неровным узором покрыли его лицо и шею.

- Да, - выдохнул он, наконец. – Кажется так. Я знаю, что чувствую, даже если тебе все равно, даже если тебе это не нравится, и ты скажешь, что хочешь быть просто друзьями. С первой встречи, с первой твоей гадости.

- Прости…

- Не говори так. Я же знаю, что ты чувствуешь то же самое. Тот поцелуй не был случайностью или ошибкой. Почему?! – в отчаянии воскликнул Тэмин, толкая его в плечо. – Зачем ты обманываешь меня?

- Ты ошибаешься, - холодно ответил Джонхен, ему надоело упорство Тэмина и вся эта театральная сцена.

- Ты врешь

- Думай, что хочешь.

- Ну и черт с тобой! Можешь прятаться сколько угодно. Мне все равно. Мне не страшно признаться.

- Не в чем тут признаваться! – в ответ заорал Джонхен, выходя из себя. Тэмин фыркнул и пошел прочь.

- Стой!

Он обернулся и на ходу показал Джонхену неприличный жест.


Пару недель Джонхен и Тэмин провели в состоянии «холодной войны». Джонхен уверен был, что Тэмину просто стоит перестать строить из себя обиженную сторону и забыть обо всем. В конце концов, они так хорошо дружили, тогда зачем что-то усложнять?

Любовь слишком ненадежна штука, чтобы поставить на нее все. Разве не безопаснее оставаться в тихой гавани просто дружбы, где нет ни боли, ни сомнений, ни ревности?

У Джонхена (да и у Тэмина тоже) уже был шанс убедиться, что любовь приносит только боль. Счастье – это короткий промежуток от одной боли до другой, передышка, заставляющая нас верить, что может длиться вечно, но это всего лишь иллюзия. Надежда на счастье очень сильная мотивация, которая раз за разом заставляет вставать на одни и те же грабли. Каждый раз ты думаешь, что нашел то, что нужно, но вновь обжигаешься. Джонхен хорошо усвоил этот закон.

За неделю до экзаменов Тэмин пропал, в этом не было ничего нового. Но когда день превратился в неделю, а неделя – в месяц, то Джонхен еле сдерживался, чтобы не пойти к нему домой. Прошли экзамены, лето вступило в свои права, наступила долгожданная передышка.

Джонхен сдался.

В ресторане все было по прежнему: запахи с кухни, гомон посетителей, Сумин ловко снует между столиков, приветливо улыбаясь все и каждому, как будто именно он ее любимый гость.

- Джонхен, - она помахала ему. - Что ты тут делаешь?

- Я… - он замешкался. – Я пришел из-за Тэмина.

- А что с ним? Он тебе звонил, что-то случилось? – Сумин засыпала его вопросами.

- Нет-нет, - Джонхен замахал руками, испугавшись ее напора. Похоже, она была не в курсе их ссоры. – Я хотел узнать, где он?

Сумин нахмурилась:

- Ты не знаешь?

- Не знаю, чего?

- Тэмин уехал. Он заранее сдал экзамены, и у нас все равно нет денег на университет, так что он уехал.

- Куда?! Скажи мне, куда он уехал!


Джонхен смотрел, как приближается к причалу небольшая лодка, как сходит на берег высокий юноша в грубоватой серо-синей одежде. Он снял тонкую лыжную шапочку, на солнце словно настоящая платина сверкнули его белые волосы. Тэмину совсем не подходила такая обстановка: резкий запах рыбы и соли, грубые люди и грубые выкрики матросов, тяжелые сапоги и простой комбинезон рабочего низшего класса. Он устало шаркал вперед, глядя себе под ноги и комкая шапку в руках.

Джонхен заметил, как заострились его скулы, глаза потухли, под ними залегли лиловые круги. Тэмин не замечал его, наверное, он не обратил бы внимания, даже если бы Джонхен задел его плечом.

- Плохо выглядишь, - Ли резко остановился в двух шагах от него, глянул исподлобья и кисло ухмыльнулся.

- Бывало и хуже.

Солнце лениво поднималось над горизонтом, было прохладно, Джонхен зябко повел плечами под щегольской тонкой курточкой и сжал в карманах в кулаки замерзшие пальцы.

- Что ты здесь делаешь?

- Это я тебя должен спросить, что ты тут делаешь? Потому я здесь работаю, как видишь.

Несмотря на изможденность, Тэмин оставался все таким же красивым. Ему бы ходить по подиуму или позировать для модного журнала, а не возиться со снастями и сетями.

- Тебе здесь не место, только не в таком захолустье.

- А тебе что за дело, где мое место? – холодно отозвался Тэмин и, обойдя Джонхена как столб, пошел в сторону деревни.

- Постой! – Джонхен нагнал его и пошел рядом. – Я ведь приехал специально за тобой, чтобы вернуть тебя обратно в Сеул. К твоей матери, к сестре. Ты не должен из-за меня жить вот так, это не для тебя…

- Из-за тебя?! – воскликнул Тэмин, какой-то мужчина шарахнулся в сторону и неодобрительно зыркнул на них. – Причем тут вообще ты? Думаешь, на тебе свет клином сошелся, мальчик из богатой семьи? Все в мире происходит только из-за тебя? Конечно, куда нам, простым смертным, самим решать свою судьбу. Ты-то все лучше знаешь!

- Зачем ты так? Я ведь…

- Затем, что отвали от меня, ясно?

Джонхен резко схватил его за отвороты куртки и притянул к себе, ему было все равно, что ранние прохожие вовсю пялятся на странную парочку.

- Не могу, - прошипел он сквозь зубы. – Если б мог, то не притащился бы через полстраны к тебе в это Богом забытое место. Ты что, идиот?

- А ты? – Тэмин дрожал от возмущения, кадык ходил по шее вверх-вниз. – Если ты не можешь оставить меня в покое, тогда чего же ты хочешь?

Джонхен растерялся, выпустил его куртку и отступил.

- Вот видишь, - тихо, осуждающе сказал Тэмин. – Ты все еще боишься. Почему? Я не такой как тот, другой из прошлого. Я не он, пойми ты! Я просил тебя доверять мне, а ты не стал. Ты испугался, как будто я могу тебя обидеть.

- Почему ты уехал молча? Ничего мне не сказал!

- Помнишь, наш уговор: откровенность за откровенность? Ты промолчал, и я промолчал. Ты заботился только о себе. Сколько бы я не шел тебе навстречу, ты только отталкивал меня.

- И чего же ты хочешь?

Тэмин посмотрел на него долгим, испытывающим взглядом, скрестил руки на груди.

- Мы либо вместе, либо нет, тебе решать. Если нет, то уходи прямо сейчас.Ты должен перестать бояться себя, меня, осуждения общества или твоего отца. Всего! Да или нет? Никаких других вариантов.

Джонхен поджал губы и замешкался, Тэмин устало покачал головой и вздохнул.

- Я как будто тебя пытаю. Может, закончим на этом? Я люблю тебя, Ким Джонхен. Это факт. И это ни к чему тебя не обязывает, так что давай перестанем ходить кругами. Похоже, я ошибся, решив, что ты приехал, наконец, признавшись самому себе, что и ты меня любишь.

- Я…

- Достаточно, - прервал его Тэмин. – Я очень устал, Джонхен. Я не знаю, нужно ли тебе время… или может еще что…

- Нет! – Джонхен схватил его за рукав.

– Нет! Я… - он облизал сухие губы. – Я… после того, как моя первая любовь закончилась сразу после признания, я начал думать, что признаться, значит проиграть. Я очень боюсь ошибиться… снова.

- Во мне?

- Да, кажется, у меня большие проблемы с доверием. Но одно я точно знаю, я не хочу, чтобы ты уходил. Время без тебя, было просто ужасным. Хочешь остаться здесь, я тоже останусь. Захочешь вернуться в Сеул, я пойду за тобой.

- Скажи мне… - умоляюще протянул Тэмин. – Любишь?

Брови Джонхена сошлись домиком, и он угрюмо кивнул, щеки его загорелись предательским румянцем, а Тэмин прикрыл улыбку ладонью.

- Ты такой идиот, - он схватил Джонхена за руку и затолкал в темный проулок между домов. – Почему ты такой идиот?

Тэмин прижался к нему всем телом.

- Любишь? Докажи!

Джонхен на секунду растерялся, а потом легко прикоснулся к губам Тэмина, но тот не дал ему отстраниться. Одной рукой он вцепился в волосы Джонхена, а вторая холодная ладонь проникла под куртку и футболку. Он весь покрылся гусиной кожей. От Тэмина несло рыбой и потом, но Джонхену было наплевать.

Тугой узел у него в груди распался, веревка истерлась от времени и развалилась на тонкие нити. Он до боли прижал Тэмина к себе.

@темы: фик, корея