[dzumikoi]

Ура! Ура! Ура!
Мы победили!
Фест подошел к концу. Результаты объявлены! Кьяяя!


Так же раскрыты авторы работ.
Посмотреть здесь

Моя работа)
Название: Наша судьба
Автор: Koidzumi Risa
Пара/герои: Акаме
Рейтинг: G
Размер: 5200
Предупреждение: нет
Поезд выехал из Нью-Йорка несколько часов назад, и на смену городскому пейзажу за окнами пришла бескрайняя Американская прерия, зелено-золотой океан трав, темные холмы на горизонте и бесконечное голубое небо.
В дощатом вагоне с простыми деревянными лавками было жарко, и даже временами задувавший в открытые окна ветер был горячим и не приносил никакого облегчения. В вагоне было полупусто: несколько семей, пожилая дама в траурном наряде и среднего роста мужчина в щегольском белом костюме. Он надвинул шляпу на самые глаза и, по-видимому, спал. Так могло показаться любому, кто не слишком внимательно приглядывается к окружающим. Но Каменаши, а это был он, не спал. Каме, как и все, мучился от жары, с сожалением вспоминая о родной Йокагаме. В детстве ему нравилось стоять на пристани и смотреть, как корабли заходят в порт, как небольшие рыбацкие судна снуют туда сюда. Вокруг пахло солью и рыбой, со всех сторон раздавались крики моряков, приезжие переговаривались на разных языках. Казу хорошо запомнил, как уже подростком, впервые увидел гигантский, трехэтажный лайнер, прибывший из Франции. Множество разных людей сошли с него: продавцы чая из Калькутты, дипломаты и чиновники из Европы с женами в красивых светлых платьях и шляпках с перьями, путешественники, врачи. Тогда мир еще не казался ему таким огромным, но сейчас он иногда пугался при мысли о том, что мир может быть таким большим, а люди в нем такими маленькими.
Поезд тем временем нес его на запад, в глубь страны, где Каме ждал небольшой городок Круктаун и неизвестный наниматель, которому он понадобился по какому-то срочному и важному делу. Колеса мирно стучали, но когда Каме, наконец, начал погружаться в дрему, раздался оглушительный гудок паровоза. Каменаши вздрогнул и открыл глаза, сдвинув шляпу на затылок, он огляделся, люди вокруг тревожно озирались и выглядывали в окна.
– Ложись! – крикнул Казу и, подчиняясь какому-то шестому чувству, которое ни раз до этого спасало ему жизнь, упал на пол. Мгновенье спустя стекло над ним разлетелось в дребезги и все вокруг засыпало осколками. Люди падали со скамей и в страхе закрывали головы рукам. Каменаши подполз к дыре, на месте которой недавно еще было окно, и осторожно выглянул. Поезд догоняли люди на лошадях, Каме насчитал около десятка, все были вооружены ружьями или револьверами крупного калибра. Лица их были закрыты цветастыми платками. Бандиты с гиканьем палили в воздух, а один, в черном платке, на большом сером коне, грозил машинисту, призывая остановиться. Очевидно, это был главарь. Каме вынул из кармана свой небольшой, больше похожий на дамский, револьвер и попытался прицелиться, но оружие столь малого калибра совершенно не подходило для стрельбы на таком расстоянии. Поезд ехал все медленнее и, через несколько минут, под отчаянный визг тормозов окончательно остановился. Каме засунул пистолет обратно во внутренний карман, подобрал слетевшую шляпу и невозмутимо сел на свое место; пассажиры последовали его примеру. Пару минут спустя в вагон вошли бандиты. Главарь, Казу узнал его по черному платку, медленно осмотрел вагон, поводя из стороны в сторону револьвером, и произнес:
– Господа, нам не нужны ваши бабушкины драгоценности и старые часы на цепочке покойного дяди. Сохраняйте спокойствие, и никто не пострадает.
Позвякивая шпорами, он прошел к двери почтового вагона, на которой висел небольшой, но на вид довольно крепкий замок. Пара выстрелов, и дверь распахнулась. Главарь вошел внутрь, а с ним еще двое, остальные же остались в вагоне. Каменаши с любопытством, но как можно незаметнее, разглядывал их. Внезапно он встретился глазами с тем, кто стоял ближе всех к нему, и по телу пробежала мелкая дрожь. Казуя сощурился и пригляделся: несомненно, это был он. Чуть волнистые длинные волосы, немного раскосые карие глаза, с густыми темными ресницам, будто очерченные черным. Сейчас они холодные, но когда-то смеялись и смотрели с теплом. Длинные пальцы, прежде крепко сжимавшие меч в шуточном поединке, теперь так же сильно держали рукоять пистолета. Они смотрели друг на друга несколько секунд, потом мужчина отвернулся, но Каменаши понял, что тоже был узнан.
Через некоторое время главарь вышел из почтового вагона, он явно был раздражен и несколько задумчив. Один из бандитов аккуратно прикрыл дверь, из которой они только что вышли.
– Уходим, – процедил главный сквозь зубы, потом бросил на Каме странный, будто оценивающий взгляд и ушел, позвякивая шпорами.Они ехали еще около часа, и все это время в вагоне стояла гробовая тишина, как будто люди даже дышать боялись. Каменаши обдумывал происшедшее и прикидывал, будет ли его задание связано с этими бандитами. Но строить предположения на пустом месте было неинтересно и совершенно непродуктивно, и он вновь погрузился в полудрему.
Вновь раздавшийся гудок на этот раз возвещал о том, что поезд подходит к станции. Через окна было видно, что на платформе собралась большая толпа, видимо, слухи о нападении уже достигли города. Люди с любопытством и некоторым страхом разглядывали разбитые окна и следы пуль на стенах вагона.
Каме подождал, пока немногочисленные попутчики выйдут из вагона, и только потом подхватил свой небольшой бежевый чемоданчик, но вместо выхода направился к двери почтового вагона, что бы посмотреть, что же было целью налетчиков. Он думал, что внутрь будет легко проникнуть, но дверь, кажется, была заперта изнутри. Каменаши с силой толкнул дверь плечом, но даже тогда она не поддалась. Он выругался в бессильной злости и поспешил к выходу, чтобы не возбуждать лишних подозрений.
Когда он шагнул на перрон, большая часть народа уже разошлась, и только несколько мужчин преклонных лет степенно качали головами и обсуждали случившееся, да мальчишки, раскрыв рты, все еще смотрели на вагон и тыкали друг друга острыми локотками, указывая на очередное повреждение. Каменаши огляделся в надежде, что его встречают. Отчасти он не ошибся. Невысокий, худой человечек, с лицом, покрытым синюшными шрамами, подскочил и быстро поинтересовался:
– Вы мистер… – он сверился с бумажкой, которую держал в руке, – мистер Каменаши Казуя?
Каме кивнул. Человек отдал ему записку и поспешил уйти. Казуя удивленно посмотрел ему вслед и развернул небольшое письмо с клеймом в виде большой буквы «Б».
«Уважаемый мистер Каменаши, искренне сожалею, что не смог лично встретить Вас. Срочные дела увели меня из города. Для вас заказан и оплачен номер в местном отеле «Жемчужина прерий». Прошу вас дождаться меня там. Я навещу вас завтра с утра.
Еще раз прошу прощения, за доставленные неудобства,
Леон Бриз»
Прочитав, Каме вдохнул, сунул записку в чемодан и направился к выходу со станции.
Город был небольшой, поэтому ему не составило труда найти нужную гостиницу, к тому же она была ближе всех к станции. Казуя оглядел небольшое трехэтажное деревянное строение и скептически скривился. Взгляд, привыкший к лоску и роскоши европейских отелей, невольно отмечал покосившееся крыльцо, давно некрашеные выгоревшие стены, хотя кое-где еще угадывался истинный цвет – светло-зеленый, слой пыли на окнах, как минимум месячной давности. Крыльцо было длинное, во всю ширину фасада, колоны по его периметру поддерживали небольшой балкончик второго этажа. Каменаши помедлил, а потом все же взбежал по ступенькам и решительно толкнул дверь.
В полупустом зале было тихо, но Каме не сомневался, что к вечеру сюда соберутся местные и приезжие любители карточных игры, а так же ковбои-пастухи, и остальные любители выпить. Каме прошел к стойке бара и объяснил, что для него был заказан номер.
– Имя? – проскрипел сердитый, но с виду приличный хозяин гостиницы в засаленном сером фартуке и с неровными клочками волос на голове.
– Каменаши Казуя, – медленно проговорил Казуя, зная, что его имя обычно сложно дается людям. Мужчина открыл какой-то потрепанный журнал и провел толстым пальцем по записям. Потом нагнулся и зашарил рукой где-то под стойкой, демонстрируя Каме лысину на макушке.
– Вот, – он протянул Каменаши массивный железный ключ, – номер 23. По лестнице на второй этаж и налево до конца.
Каме наклонил голову в знак благодарности и направился к лестнице. Когда он подошел к двери и уже собирался вставить ключ в замочную скважину, она распахнулась ему навстречу и оттуда выбежала молодая девушка. Ее платье было чуть помято, а огненно-рыжие волосы слегка растрепаны.
– Простите, сэр! – воскликнула она, заливаясь краской. – Я горничная, сэр! Оливия, сэр.
– Принеси мне виски, Оливия, – не обращая внимания на ее трепыхания, отозвался Каме и посторонился, пропуская. Девушка неловко присела и убежала.
Комната была простая, но на удивление чистая и даже уютная. Кровать, комод с зеркалом над ним, письменный стол в углу, стул, плетеный коврик на полу – вот, пожалуй, и вся обстановка. Каме не стал доставать вещи из чемодана в надежде, что надолго здесь не задержится. Он снял только пиджак и жилет, аккуратно повесил их на стул, ослабив галстук, бросил его туда же.
Каменаши подошел к окну, за которым располагался, виденный им ранее, балкон, но, что удивительно, совершенно не мешающий рассмотреть городок, в котором он оказался по воле случая. Город, позолоченный лучами садящегося солнца, выглядел почти красивым. Где-то на окраине виднелась покосившаяся колоколенка с крестом, единственное здание, стремящееся вверх, все остальные дома были не выше двух этажей.
Пару минут спустя в дверь робко постучали и, не дожидаясь ответа, вошла Оливия. Она молча поставила бутылку на стол, присела и выбежала. Каме вдохнул, мысленно сетуя на такое отношение, и откупорил бутылку. Сделав большой глоток, Каменаши побродил кругами по комнате и, завалившись на кровать, забылся неглубоким, тревожным сном.
Пробуждение пришло вместе с шумом из зала отеля и легким поскрипыванием, будто кто-то скребся в окно. Открыв глаза, Каме некоторое время моргал, давая привыкнуть им к темноте. Скрип повторился и теперь Казуя с уверенностью мог сказать, что звук шел именно от окна.
Не торопясь, Казуя поднялся с кровати и, направляясь в сторону окна, вынул из внутреннего кармана пиджака пистолет. Резко дернув створку на себя, он наставил дуло на нежданного посетителя, предпочитающего дверям окна.
– Эй-эй! – Джин понял руки. – Не нервничай! Это всего лишь я!
– О, Ками-сама! – переходя на японский, воскликнул Казу и опустил оружие. – Я чуть не пристрелил тебя!
– Но не пристрелил же, – Джин улыбнулся и залез в комнату. Он оглядел Каме, улыбнулся еще шире и неожиданно крепко обнял его. Каме опешил, но ответил на объятия.
– Как ты здесь оказался? – спросил Аканиши, хватая со стола виски и делая глоток прямо из горла.
– Приехал по делу, – коротко ответил Казуя. Он все еще пытался осознать их внезапную встречу через столько лет на другом конце света. – Джин, мы не виделись лет шесть и теперь ты, как ни в чем не бывало, заявляешься среди ночи и спрашиваешь, как я здесь оказался!? Это просто немыслимо! Ты уехал, оставил всё. А сейчас ведешь себя так, будто ничего не произошло! И еще, что это такое было сегодня в поезде?
– Казу, – смущенно начал Аканиши. – Я пустился в путешествие, но это ведь не значит, что мы больше не друзья, так? Я всегда был не тем, кем все хотели меня видеть. Но ведь тебе, Казу, это всегда было не важно. Скажи, что это до сих пор не важно? Пожалуйста! – он заглянул Каме в глаза. – Мы же все еще друзья! Ты мне друг!
Каме слегка улыбнулся, Джин остался прежним. На него невозможно злиться или обижаться, как нельзя обижаться на детей за то, что они дети.
– О-о, – протянул Каме, уже понимая, что побежден, – да, Джин, ты мне друг.
– Что бы ни случилось, и не смотря ни на что?
– Что бы ни случилось, и не смотря ни на что!
– Тогда идем на воздух и ты мне все-все расскажешь! – мгновенно переключаясь, откликнулся Джин, вновь вылезая в окно, не забыв прихватить с собой бутылку.
Они сидели на балконе, распивали дешевый виски и болтали. Рядом с Джином для Каме все всегда начинало казаться иным, чем прежде, чуть проще. Он забыл, что его белый костюм стоит больше сотни долларов и что сидеть в нем на полу неприемлемо. Забыл, что только сегодня Джин грабил поезд, в котором он, Каменаши, ехал. Забыл, что не виделись они почти 6 лет и что они больше не мальчишки.
– Так что тебя привело в наши прерии? – снова спросил Джин.
– Мистер Колд. Я охочусь за ним уже год, – вдохнул Каме.
– Никогда не слышал о таком, – беспечно откликнулся Аканиши. Солнце давно село и улицу кое-где освещали редкие газовые фонари. Где-то кричали и дрались, играла музыка, кто-то ругался, смеялся и пил.
– Он начинала как мелкий жулик и шантажист. Воровал важные документы, иногда любовные письма. Заработал небольшое состояние. Потом прославился как искусный наемный убийца. Безжалостный и беспринципный. Тогда его звали Акробат.
– Акробат? – удивленно переспросил Джин и усмехнулся.
– Да, он ловкий и быстрый, как цирковой артист. К тому же очень умный, поэтому быстро поднялся по преступной лестнице. Все преступники Европы знают его. Сейчас у него огромное состояние, но, как я понял, деньги для него не очень важны. Он помогал бандитам всех мастей в их делах, поэтому они никогда его не выдадут. – Каме зло поморщился. – Мы столкнулись в прошлом году в Будапеште, где я сорвал организованное им ограбление банка. Потом было похищение в Париже, убийство в Вене и еще кое-какие мелочи. Я успевал предотвратить половину его планов, с тех пор как мы столкнулись, и, кажется, он обиделся.
Джин рассмеялся, отпил из уже пустеющей бутылки и подал ее Каме.
– И я недавно получил письмо от человека по имени Леон Бриз. Он написал, что знает, где Колд. Поэтому я, не медля и не сомневаясь ни секунды, помчался сюда, ведь мистер Колд не заявлял о себе уже пару месяцев. Думаю, это тревожный знак, затишье перед бурей. Я встречаюсь с Бризом завтра утром. Пока, это все. Теперь твоя очередь.– О чем ты? – сделал вид, что не понимает Джин.
– Джин, мы не виделись 6 лет, с тех самых пор как ты сбежал из дома и пустился в странствия. И ты хочешь сказать, что за это время ничего не произошло?
– Казу, – Джин отвернулся и посмотрел куда-то вдаль, – я уже говорил, что не похож на героя. Это твоя роль. А я паршивая овца. Что там кричал отец, когда я решил навсегда уйти из дома? Кажется, что-то про неблагодарного дурака, про то, что на коленях приползу, прощения просить буду, да только он не примет. Я… я не хочу ничего говорить. Но знай одно, ты всегда можешь рассчитывать на меня! Я твой друг, что бы не случилось, – он помолчал. – Как там… дома?
– Джин, – с горечью в голосе медленно начал Каменаши, он боялся этого вопроса, – Я мне жаль, говорить это. Слышать такое…
– Что? – с тревогой спросил Джин и пристально посмотрел на Казу, едва различая его черты в ночной темноте. Каме отпил из бутылки. Он медлил, не зная как сказать другу о том, что каждому человеку так тяжело слышать.
– Была эпидемия… – глядя в сторону, бесцветным голосом произнес Каменаши, – много людей погибло… и…
– И мой отец, так? – в глазах Джина стояли слезы, но голос оставался ровным и спокойным. Каме кивнул.
– А мать?
– Через год. Не выдержала горя и одиночества.
– Боже мой, – прошептал Аканиши, слезы хлынули из его глаз. Он уткнулся Каме в плечо, давясь рыданиями.
– Не может быть! Нет! Я… я не хочу верить! – всхлипывал Джин, до боли вцепившись в руку Казуи. Каме не знал, что сказать, только лишь крепче прижал Аканиши к себе.
– Моя семья! Вся моя семья… Я… – всхлипы перешли в какое-то странное поскуливание. – Я ненавижу себя за то, что ушел. Это я виноват! Меня не было рядом! Мама… она бы выжила…
– Джин… это эпидемия! Никто не виноват! – Казу крепко обнял его и мысленно взмолился: «Любимый, прости! Прости, что принес тебе эти недобрые вести! Что же мне сделать, чтобы хоть немного облегчить твою боль?». Каме баюкал Джина в своих руках, шепча слова утешения. Только за несколько часов до рассвета они заснули на жестком полу, крепко обнявшись.
Наутро Казуя проснулся оттого, что Джин как можно мягче пытался выбраться из его объятий. Каме сделал вид, что спит и открыл глаза, только когда Аканиши уже перелез через перила балкона и съехал вниз по колонне. Каменаши резко сел и тихо застонал от ужасной боли во всем теле. Провести ночь в холоде на дощатом полу было не лучше идеей. Даже не смотря на присутствие в его объятиях любимого человека.
Было очень рано, солнце еще не встало, и все вокруг окутывали предрассветные сумерки. Каме подполз к перилам и осторожно выглянул.
Джин отвязал лошадь от коновязи и, ведя ее в поводу, пошел по улице прочь из города. Дома были маленькие, и из окна улица просматривалась до самой окраины, так что как только Джин сел на коня и пустился в галоп, столб красной глиняной пыли отметил его путь, и проследить, куда он поехал, не составило особого труда.
Пытаясь прийти в себя после ночи на холодном, жестком полу, Каме забрался обратно в номер и, еле добравшись до кровати, уснул. Проснулся он от того, что кто-то легко тряс его за плечо и нежный девичий голос произнес:
– Мистер Каменаши, к вам пришли. Это мистер Бриз, он ожидает внизу.
Каме открыл глаза и прямо перед собой увидел женское лицо, усыпанное мелкими веснушками. Девушка смотрела прямо на него, и Казуя невольно встретился с ней взглядом. Глаза у нее были зеленные, оттенка молодой трава в прерии, где расположился этот городок. «Так вот ты какая – Жемчужина Прерий» – мечтательно подумал Казуя.
– Оливия, да? – вдруг вспомнил Каменаши. Девушка улыбнулась и кивнула. Казу заставил себя встать с постели и направился в сторону умывальника. Девушка все не уходила, но ее помощь понадобилась, когда он, стоя у зеркала, дрожащими, после неспокойной ночи и виски, пальцами пытался завязать галстук. Оливия быстро подскочила:
– Давайте я! – она взялась за концы галстука и, мило высунув кончик языка, принялась за дело. Казуя посмотрел сначала на ее руки, потом плечи и, наконец заглянул в вырез платья, с восторгом и удивлением обнаружив, что на груди у нее веснушек нет. Кожа там была белой и нежной, и на вид очень мягкой.
– Мистер Каменаши? – окликнула его Оливия, уже закончив с галстуком. Каме смутился, быстро поблагодарил и, накинув пиджак, вышел из номера. Девушка посмотрела на закрывшуюся дверь и усмехнулась.
Каме спустился на первый этаж, где за барной стойкой его уже ждали. Высокий и худой темноволосый человек, на вид ему было что-то около сорока и на висках уже появились первые седые волоски. Приятное лицо портили только узкие черные усики над верхней губой. Каме завистливо окинул взглядом его серый, явно очень дорогой, элегантный костюм, и подумал, что на такой он еще нескоро заработает. Человек поднялся ему навстречу и протянул руку.
– Мистер Каменаши? Леон Бриз, – он немного подался вперед и заглянул Каме в глаза. Казу показалось, что эти бледно-голубым глаза заглянули ему в самую душу. От этой мысли по спине побежали неприятные мурашки.
– Приятно, – ответил Каме, пожимая сухую сильную ладонь. – Прейдем сразу к делу, мистер Бриз.
– Конечно, – согласился мужчина, странно улыбнувшись. Они отошли от стойки и присели за столик у окна в дальнем углу зала.
– Я слышал, вы уже познакомились с причиной моей… – он замялся, – проблемы, так?
– Что вы имеете в виду? – Каме поднял брови.
– Вчерашнее нападение на поезд, конечно. Моя проблема связана с этой бандой! Мне нужны не ваши детективные навыки, а навыки… «ловкого человека»!
Каме задумчиво поглядел в сторону и повторил свой вопрос.
– Эти негодяи украли у меня кое-что ценное, и я хочу, чтобы вы мне это вернули!
– Почему именно я? – все это выглядело очень настораживающее, но обещанная информация о Колде не давала Казуе покоя.
– Мой друг, ваша репутация работает на вас. Вы знаете, какая у вас репутация? – Каменаши сделал неопределенный жест рукой. – Говорят, вы хорошо выполняете свою работу и умеете молчать.
– Что они украли?
«Прости, Джин» – мысленно извинился перед самым дорогим для себя человеком Казуя.
– И давайте заранее о вознаграждении.
– Вот об этом я и говорил, вы умеете увидеть главное. Пару недель назад они украли у моего курьера, путешествовавшего уже знакомой вам железной дорогой, небольшой ларец. Серебряный, с множеством мелких сапфиров на крышке. Но главное это его содержимое.
– Что за «содержимое»? – от любопытства Каме подался вперед.
– Простите, но я не могу сказать. И настаиваю, что бы вы не при каких обстоятельствах его не открывали!
– Раз таково ваше желание… – Каме недовольно нахмурился. – Мое вознаграждение?
– Ах, да! Конечно, мистер Каменаши. – Мистер Бриз вытащил из кармана небольшой запечатанный конверт. – Здесь вся нужная вам информация. Вы мне ларец – я вам конверт. Кстати, завтра через город пройдет еще один поезд, ходят слухи, что именно на нем я повезу вторую часть содержимого сундучка. – Леон подмигнул.
– Окей, – на американский манер откликнулся Каме, вставая и протягивая руку Бризу.
– И еще, друг мой, в качестве аванса примете вот ее, – мистер Бриз указал рукой за окно. Там стояла прекрасная, светло серая кобылка. Они вышли на улицу, вблизи она казалась еще красивее.
– Чистокровная арабская! – воскликнул Бриз.
– Боже, - прошептал Каме, осторожно проведя рукой по холке лошади. Она негромко фыркнула и переступила задними ногами. – Она восхитительна! Большое спасибо!
Как только мистер Бриз ушел, Каменаши с нетерпение оседлал лошадь. Только теперь он вспомнил, что забыл спросить у Бриза, как ее зовут. Он подумал немного, а затем наклонился к уху лошади и тихо произнес:
– Мечта.
Она отозвалась тихим ржанием, и Каменаши решил, что ей нравится новое имя. Каме легонько тронул бока лошади пятками, понуждая ее идти вперед. Они, не торопясь, выехали из города, и только потом неспешная поступь перешла на рысь.
Ветер в лицо и небо на головой – он чувствовал себя почти счастливым.
Каменаши вернулся в гостиницу только под вечер. Он заказал ужин в номер, и как можно скорее, поднялся наверх. Размышления над делом продвигались вяло, потому что обдумывать собственно было нечего. Самым верным решением было опросить местных и выяснить, где может скрываться банда. Ведь в таком крошечном городке спрятаться от чужих глаз очень нелегко. Второй вариант, и он устраивал Казу намного больше, был намного проще: просто дождаться, пока его снова навестит Джин, а затем проследить, но это несколько противоречило его принципам. Аканиши говорил, что они друзья, а сердце Каме кричало, что просто друзья – это слишком мало и использовать Джина в своих целях ему совершенно не хотелось.
В дверь негромко постучали, и через несколько секунд вошла Оливия с подносом в руках. Она поставила поднос на стол и уже собиралась уходить, но почему-то замешкалась на пороге.
– Сэр, – она поплотнее прикрыла дверь и, подойдя к кровати, на которой лежал Каме, присела на край.
– Да? – Каменаши сел на постели и придвинулся ближе к девушке. Он видел, как от волнения тяжело вздымается ее грудь, подрагивают тонкие пальчики на одеяле рядом с его ногой.
– Мистер Каменаши, – она придвинулась как самому его уху, так что ее теплое дыхание касалось его кожи и волос, – я… я слышала ваш утренний разговор. И… я могу помочь.
– Как? – Каме удивленно посмотрела на нее. – Что ты можешь знать?
– Мистер Каменаши, я знаю, где скрываются преступники! Но, господин, я бедная девушка и поэтому… – Оливия замялась и покраснела.
– Чего ты хочешь? – «Такое миленькое личико и такая корыстная душа» – с отвращением подумал Казу и чуть отодвинулся.
– Как насчет половины того, что вы получите от вашего нанимателя?
– Хорошо, – без колебаний ответил Каме, ведь от Бриза он собирался получить только конверт.
Она еще немного наклонилась и, почти касаясь губами его уха, зашептала как добраться до убежища банды. Ее рыжие кудри щекотали щеку, Казуя судорожно вздохнул, ощущая ее аромат, в котором переплетались запахи мыла и свежей выпечки.
– И еще, господин, – уже уходя, добавила она, – завтра на рассвете еще один поезд будет проезжать через Круктаун, и бандиты наверняка захотят его захватить.
– Откуда ты знаешь? – воскликнул Каме, но она уже вышла из комнаты.
С тех пор как Каменаши приехал в этот город, все казалось таким странным, нереальным и очень тревожным. Будто впереди его ждала буря, которая захлестнет его с головой и утопит. И как бы он не старался невозможно предотвратить это неудержимое стихийное бедствие.
Каме было не по себе, и до рассвета он мучился бессонницей. Переворачивался с боку на бок, но кровать казалась неудобной, в комнате было душно, а если открыть окно, то воздух приносил только неприятные запахи и громкие звуки. Вот зловеще вскрикнула ночная птица, заржал чей-то конь. Каменаши мерещился нервный перестук копыт.
Едва солнце показалось из-за горизонта, Казу поспешил одеться, оседлать Мечту и выехать из города.
Было по-утреннему свежо, солнечные лучи мягко ласкали спину и затылок своим теплом. Следуя указанной Оливией дорогой, Каме ехал на запад от города, где через пару миль на развилке нужно было повернуть налево, чтобы подойти к убежищу банды с фланга. Вокруг расстилалась бескрайняя американская степь – прерия. На севере, справа от дороги, возвышались высокие красные скалы изрезанные глубокими каньонами.
Через пару часов Каменаши подъехал к «дому» шайки. Это было странное сооружение: дом, вделанный в пещеру, одна стена была деревянной, а часть крыши и три другие – скала. Фасад был старым, но еще довольно приличным. Казалось, что он создан для обороны и, скорее всего, так и было. Низкая дверь, изнутри наверняка запирающаяся на засов, крошечные окошки, больше похожие на бойницы. Этот дом мог стать крепостью, которую взяли бы только измором или очень превышающими силами.
Каме устроился неподалеку, за ближайшей скалой. Хитро привязал Мечту к небольшому деревцу, так чтобы ее не было видно из окон-бойниц, достал из седельной сумки бинокль и занял наблюдательный пост.
Потянулось томительное ожидание, солнце поднималось все выше, становилось жарко. Наконец, дверь распахнулась. Медленно, слегка покачиваясь, вышли преступники, вывели лошадей из загона, сооруженного неподалеку из старых, полусгнивших досок. Так же медленно на них забрались и медленно потрусили к городу. Каменаши торопливо пересчитал всадников, получилось восемь. Значит внутри осталось не больше четырех.
Каме осторожно спустился к «дому». Дверь оказалась не заперта, тревожный холодок пробежал по спине Казу. Доски не скрипнули под его ногами, когда он вошел внутрь. Крадучись Казу прошел по дому, но он оказался совершенно пуст. Мебель была старая, но вся целая и, казалось, никто ее никогда не трогал, не тревожил покой вещей. Время будто замерло в этом месте.
Каме проверял пол на наличие тайников, когда почувствовал, как по его руками пробежал легкий сквозняк. Он провел ладонью по полу, и увидел небольшую щель под высоким узким зеркалом. В отличие от других вещей оно не казалось грязным или пыльным. Казу поднялся и провел кончиками пальцев по краю стариной, резной рамы. Именно из-за нее веяло холодком. Он внимательно ощупал раму и случайно нажал на неприметный, маленький серебристый цветок в правом верхнем углу. Легкий щелчок, и зеркало повернулось на хорошо смазанных петлях.
Впереди была большая, тускло освещенная пещера, кое-где в стены были вделаны разномастные металлические газовые фонари. Потолок был высоким, около десяти футов, возле каждой стены ряды сложенных друг на друга ящиков, и для того, чтобы пройти в глубь пещеры, оставался лишь узкий проход, шириной всего два фута.
Каме, вытащив свой маленький револьвер, медленно и как можно тише пошел по «коридору». Через 30 ярдов пещера стала расширяться и закончилась небольшим полукруглым помещением. В нем тоже были ящики, сложенные как попало. Посередине горел небольшой костерок и трое разбойников сидели вокруг него. Казу огляделся и увидел то, что искал. Небольшой прямоугольный ларец из серебра стоял на одном из ящиков, на стенках его был выгравирован тривиальный цветочный узор, зато крышка, украшенная россыпью сапфиров и изумрудов, была необычайно красива. И дилетант мог понять, что и без своего содержимого ларец стоил целое состояние.
– Ого! – почти неслышно выдохнул Каменаши.
– Точно, – громко произнесли у него над ухом. Каме резко обернулся, кто-то дыхнул на него ужасным смрадом, а затем Казу почувствовал резкую боль в виске и погрузился во тьму.

Пробуждение было мучительно-болезненным. Сначала вернулся слух, и Каме понял, что окружен множеством людей. Они переговаривались, решая, что с ним делать. Все чаще звучало слово «повесить». Затем вернулось осязание и осознание того, что его не связали, это было хорошо, и что сидит он на холодном полу, прислонившись спиной к ящикам, а с трех сторон его окружают люди, что было плохо.
Каменаши с трудом открыл глаза. Прямо напротив него стоял высокий бандит, когда он заговорил, то у него во рту блеснули золотые зубы, а Каменаши узнал в нем главаря.
– Господин Каменаши, наконец, очнулись? А мы уже начали беспокоиться. Видимо, Джонни перестарался, – он указал на диковатого вида человека, до глаз заросшего щетиной. Тот ухмыльнулся, демонстрируя остатки гнилых зубов. Каме поморщился и пристально всмотрелся в лица людей. Практически все были ему незнакомы, но затем справа он заметил Джина. Когда их взгляды встретились, Аканиши ободряюще подмигнул, будто говоря, что все непременно будет хорошо.
В толпе началось какое-то шевеление, и из-за спин бандитов вышел высокий, сухопарый человек, неприятно ухмыляющийся. Мужчина приветственно приподнял дорогой серый цилиндр.
– Мистер Бриз? – удивленно воскликнул Казуя.
– Не совсем, – Леон Бриз покачал головой. Каме поджал губы, его мозг лихорадочно работал. Кусочки пазла предыдущих дней пробежали перед глазами ярким хороводом и сложилась в одну общую картину. Все происшедшее вдруг приобрело смысл.
– Колд, – неприязненно констатировал Каменаши, впиваясь взглядом в его лицо.
– Он самый, – мужчина приложил два пальца к голове, будто отдавая честь. – Знаете, мистер Каменаши, я думал, вы будете более достойным противником. Но все оказалось так легко, что было даже скучно. Я думаю, сейчас вы догадались, что я договорился с этими людьми о сотрудничестве как раз на том поезде, на котором вы приехали в Круктаун. Какая ирония, не так ли? Прощайте, мистер Каменаши. Было приятно познакомиться, – произнес Колд, направляясь к выходу. – Не затягивайте с ним, – бросил он, скрываясь в темном туннеле между ящиками.Все молча ждали, пока его шаги не затихли вдалеке.
– Что предпочитаете, господин, веревку или пулю? – теперь из толпы показалась горничная из гостиницы. Платье и неловкие заискивающие манеры исчезли, на смену пришли мужские брюки, сапоги и колкости. Глаза смотрели прямо и дерзко.
– Оливия, – окликнул ее Джин, – что ты говоришь? Мы ведь не будем его убивать, так, Билл? – он с надеждой посмотрел на главаря.
– Он видел нас, Джин. К тому же мистер Колд заплатил, – Билл ткнул пальцем куда-то в сторону. Каменаши посмотрел в том направлении и вновь увидел ларец. Он сверкал, ослепляя, и переливался даже в тусклом свете трех газовых фонарей, свисавших на цепях с потолка.
– Какое тебе до него дело, Джин? Ты знаешь его? – сощурилась девушка и воинственно тряхнула волосами.
– Мы друзья, – Джин наклонил голову. – Казу не выдаст нас! Я знаю его всю жизнь!
– Это мы твои друзья, – сладко пропела Оливия, угрожающе улыбаясь. – И чтобы не потерять нашей дружбы, а ты ведь этого не хочешь, убей его!
Она вытащила из-за пояса револьвер крупного калибра и протянула его Аканиши. Джин медлил и неуверенно переминался на месте. Потом, принимая какое то решение он взял из рук девушки револьвер и, тряхнув волосами, резко шагнул вперед, дернул Каме за руку, поднимая на ноги, одновременно выстрелив в один из фонарей. Все как по команде сначала посмотрела на остатки потухшего фонаря, раскачивающиеся на цепи, а потом на Джина.
– Убить их! Убить обоих! – первой приходя в себя, взвизгнула Оливия.
– Бежим, – шепнул Аканиши, «гася» оставшиеся два фонаря. На несколько секунд все замерли в темноте, а потом засуетились и закричали. Аканиши, пользуясь суматохой, потянул Каме к выходу. Они бежали друг за другом по узкому коридору, а Джин еще и успевал стрелять по светильникам на стенах, погружая преследователей в кромешную темноту. Последние метры они пробирались на ощупь, пока впереди не возникла узкая полоска света. Это была потайная дверь. Каме толкнул ее наружу, втолкнул Джина в проем и выбежал сам. Аканиши, не успев еще толком отдышаться, указал на буфет, и они дружно придвинули его к зеркалу.
Они выбежали на улицу, где перед домом паслось с десяток лошадей, на которых, видимо, вернулись преступники. Джин взял под уздцы ближайшую, а Каме оглушительно свистнул в два пальца. Пару секунд спустя раздался топот копыт и Мечта подбежала к нему с тихим ржаньем.
Они ехали весь день и всю ночь, сами не понимая, почему никак не остановятся. Если погоня и была, то отстала давным-давно, и угроза миновала. Но что-то неумолимо гнало их вперед. Утром, когда солнце медленно поднималось из-за горизонта, Каме и Аканиши, не сговариваясь, остановились, глядя на восток. Вокруг была бескрайняя степь, покрытая океаном желто-зеленой травы, мирно покачивающейся на ветру. На многие мили вокруг не было никого. Казалось, что до горизонта можно дотянуться рукой, провести кончиками пальцев по диску золотого солнца.
– Джин, – нарушил тишину Казу, – куда ты теперь?
– На юг, наверное. Там я еще не был, – пожал плечами Аканиши, – разве ты не поедешь со мной?
– Нет, – Джин удивленно на него посмотрел. – Америка не для меня. Пожалуй, вернусь в Европу. Там всегда найдется подходящее дело.
– А как же…месть?
– О, – протянул Каменаши, – она будет. Непременно! Но не будем торопиться.
Джин улыбнулся, взлохматил волосы и воскликнул:
– Я рад, что мы встретились! – он тронул поводья. – До встречи, Казу!
– До встречи, Джин, – Каме помахал ему вслед. А потом вдруг, будто что-то вспомнил, окликнул:
– Джин!
Тот остановился и обернулся.
– Что?
– Мы ведь встретимся снова… когда-нибудь?
– Конечно, встретимся!
– Обещаешь?
– Обещаю! Я верю, что это судьба! И она нас не обманет! – Джин больше не оборачивался, только пришпорил коня.
– А я верю тебе, любовь моя, – прошептал Казуя и опустил голову. Внезапно на шею лошади упали две крупные капли. Каменаши прикоснулся кончиками пальцев к своей щеки, на ней были влажные дорожки.
«Я не хотел говорить «Прощай», любовь моя! Я хотел бы остаться с тобой! Я пошел бы за тобой, мой друг, мой брат, единственный дорогой мой человек! Мой страх остановил меня… снова. Тогда, шесть лет, назад я не последовал за тобой. Время прошло, а я все тот же испуганный мальчишка. Я никогда ничего не боялся, кроме одного. Кроме того, что могу услышать только от тебя… Прости и прощай, любовь моей жизни!»