драбблы

[dzumikoi]

У меня висит мертвым грузом фик на фест и "Посмотри на меня", а я вместо этого написала три коротеньких драбблика))
Мне кажется они очень симпатичные)
Написаны они совсем без имен, только "ты" и "я", так что можно представить кого угодно. Ну я конечно думала о кое-ком, когда писала

Давайте за одно и поиграем? Предложите свои пейринги к каждому драбблу))

Прошу:

номер раз

Маленький керамический чайник выскользнул у меня из пальцев и, громко, как-то обижено, звякнув, разбился о пол. Сухая заварка вывалилась наружу через некрасивую щербатую дыру у него в боку, носик откололся и отлетел под холодильник. Чаинки замысловатым узором темнели на бежевом кафельном полу.
Я знаю, что произойдет дальше, могу предсказать все в деталях. И предсказание мое непременно сбудется.
Я уже слышу, как ты проснулся и завозился в постели. Пару минут спустя ты появился в кухне. Мне не нужно оборачиваться, чтобы знать: ты стоишь на пороге, завернувшись в одеяло, и неодобрительно качаешь головой, наблюдая, как я спешно пытаюсь устранить последствия «происшествия». Конечно, вокруг тебя все должно быть идеально и никто не имеет права на ошибку. Осуждение, презрение или что там еще есть в твоем нескончаемом арсенале? Кажется, однажды я даже видел «вычеркивание из жизни». Раз – и человек просто перестал для тебя существовать, никаких сомнений и терзаний.
Уже несколько месяцев, каждую неделю, в ночь с пятницы на субботы я могу видеть тебя в свой прихожей, спальне, ванной, реже - в кухне. Как ты называешь это? Ах, да! «Снятие стресса». Никогда не забуду тот день, когда ты впервые появился у меня на пороге с подобным предложением. «Это просто снятие стресса. Знаешь, разрядка после трудовой недели? И для здоровья полезно». Ты тогда казался смущенным, но я слишком долго знаю тебя, и потому всегда увижу фальшь в твоих эмоциях. Лично я предпочитаю называть твои визиты «еженедельным трахом». О, я могу представить, как бы ты гневно сдвинул брови, услышав такое. В твоем мире не бывает таких грубых слов.
В какой момент ты вдруг так изменился? Я помню тебя мальчишкой, который цеплялся за мой рукав, потому что не решался взять за руку. А теперь ты - такой сильный, уверенный и для всего у тебя есть цена. А объятия и даже взгляды – часть работы.
Все эти мысли выводят меня из равновесия, и накопленная ярость требует выхода. И я новь могу предсказать развитие событий. Я могу вскочить и закричать, что думаю о тебе. Ты молча выслушаешь меня, не перебивая, улыбнешься и скажешь, что слишком устал, чтобы спорить. И уйдешь, чтобы неделю не обращать на меня внимания, а потом, в ночь с пятницы на субботу появишься вновь. И сейчас я останусь один на холодном полу в окружении черных-черных чаинок.

номер два

Я помню то странное чувство восторга, когда стоишь на сцене рядом с тобой. Мы можем быть далеко друг от друга, но эта музыка объединит и подскажет, как, что и почему. Я хочу, как тогда, смотреть на тебя сквозь толпу джуниоров, видеть, как ты сжимаешь гитару и страстно приникаешь к микрофону. Эта песня, она была для нас, была о нас. Кто-то скажет, что нет в ней смысла, но я-то знаю, что хотел этим сказать. Эта шутка тогда казалась такой смешной - рассказать всем о своей любви так, что ясно лишь нам. В многотысячной толпе я шептал, что «ты – моя жизнь» и «я люблю тебя».
Помнишь, как сочиняли ее? Как ругались? Как почти подрались, но вовремя вспомнали, что уже «взрослые»? Мы были как мальчишки, которые изобрели свой тайный язык.
Впервые принимая душ в твоей квартире, я напевал ее, и я знаю, ты подпевал мне из кухни. Мне не нужны уши, чтобы слышать тебя. Я хорошо помню твой стиль: тогда ты сильно красил глаза и носил только черное. А еще ты позволял мне делать то, что я хочу, потому что знал мою натуру. Сколько бы ты не кривил свои пухлые губ, сколько бы не обижался, все равно уступал. Ты дергал плечами, сбрасывая мою ладонь, и отворачивался к стене, но не гнал меня из постели.
Сейчас мне не хватает тех времен. Тогда все была просто. Ты знал, что не был единственным, ты знал даже, что не был номером один. Ты просто был.
Я хотел бы остаться в той зиме с тобой. Все бы отдал - лишь бы вновь мерзнуть и целоваться под необычным бледно-красным фонарем у твоего подъезда.

номер три

Однажды я проснулся от смс. Там было всего три слова, но они заставили меня улыбнуться и почувствовать, как горячая нежность разливается внутри.
«Давай жить вместе».
Так просто, но так важно. Я хочу, чтобы это никогда не кончалось. Мне нравится эта тайна, окружающая нас. Мы всегда говорим о чувствах только в сообщениях, будто боимся, что в любой момент нас могут подслушать. Мне нравится, когда ты украдкой сжимаешь мою руку под столом. Наша любовь. То, о чем никто не знает.
Даже бдительные фанатки не увидят ничего между нами. Кто-то, конечно, напишет пару рассказов, но интерес быстро угаснет, не подогреваемый ничем. И в этом рассказе я буду похож на грубоватого подростка с замашками бандита и, может, даже изнасилую тебя, а ты будешь нежным и немного робким. Но мы-то знаем, что это неправда. Ведь я скорее умру, чем причиню тебе боль. Хотя пусть лучше они фантазируют, чем знают правду.
Пусть другие выставляют чувства напоказ, пусть они картинно любят и картинно страдают, пусть делают так, если им это нравится. Но в студии или на репетиции я даже не посмотрю в твою сторону - я не хочу делить это чувство ни с кем, кроме тебе. Моя любовь, моя радость - нам ведь не нужны слова.
Каждый раз, когда ты ошибаешься, играя на фортепьяно, спасибо тебе - ведь это напоминает мне, что ты тоже человек. И вновь я могу позволить себе любить тебя. Эти громкие эмоциональные звуки они помогают мне вновь, и вновь влюбляться в тебя. Ты никогда не кричишь на меня, но садишься за фортепьяно, и я слышу твою боль. Она пронзает мое сердце, и оно заходиться в бешеном ритме. Однажды, я думаю, оно выскочит из груди, но мне все равно, ведь это из-за тебя. Твое по-детски недовольное лицо, когда фальшивишь, и с пальцев срывается звенящая нота; серьезное, когда вкладываешь в игру душу. Они оба дороги мне.
Фортепьяно плачет под твоими пальцами: я знаю - это ты льешь слезы. Я не смею произнести ни слова, вдруг спугну твою музу. Но все равно мне так хочется обнять тебя и сказать: «Я утешу твое сердце. Кровоточащие раны… они не навсегда». Но я не сделаю этого. Но все-таки, что творится в твоей душе? Неужели там всегда дождь?
Брось, не говори ничего - твое пианино скажет больше. Смотреть, как ты играешь… Разве что-то может быть сокровеннее?
Это ведь еще один способ прятать и скрывать наши чувства. Ты играешь, и я чувству тебя. Тебе не нужно плакать и кричать - самое ужасное фортепьяно в фойе заштатного отеля расскажет, что ты скрываешь. Но никто, кроме меня, не поймет. Ты «говоришь» со мной, когда в этой звенящей тишине рождается и дрожит самый первый звук. Первая плачущая, переливающаяся, как дождевая капелька, нота.
Мы такие типичные и все-таки… так не похожи на других.