[dzumikoi]

Напишешь обо мне?
Автор: Koidzumi

Фэндом: Ориджиналы

Пэйринг или персонажи: м/ж

Рейтинг: G
Жанры: Гет, Флафф, Повседневность

Размер: Драббл,
Описание:
Зарисовка. Женщины любят поболтать после секса.

Примечания автора:
Мне просто хотелось написать что-то вкусное и красивое.

Лежала на постели женщина, а рядом с ней лежал поэт. Они оба были нагие, потому что в постели всегда нагие, а голые бывают только в бане, а обнаженные — на картине. Одеяло в мелкий сиреневый цветочек забилось в щель меду стеной и кроватью.

За окном мелким серым дождиком плакала Москва, осенний ветер тревожил деревья, они протяжно и жалобно стонали. Желтые листья, словно крохотные кораблики, бороздили мутные лужи разбитых дорог.

Женщина глядела в стену, темные волосы укрывали ее лицо, а мужчина смотрел в потолок и легко гладил ее по спине. Два пальца, едва касаясь, скользили между лопаток. Лицо ее невозможно было разглядеть, а в чертах поэта угадывалась арийская кровь — то ли из-за пронзительно-голубых глаз и надменной линии бровей, то ли из-за высокого чистого лба.

Женщина разомлела от недавней любви, и ее члены налились приятной тяжестью. И если бы кто-то спросил (хотя кто может вдруг оказаться в постели с влюбленными?), то они хором ответили, что занимались именно любовью и никак иначе. Все другие слова были слишком грубы и пошлы для этой иступленной нежности, для этой сумасшедшей ласки.

Рамы старого окна дрожали от ветра, по комнате гулял сквозняк, но им двоим не было холодно.
— Ты напишешь про меня стихотворение? — тихо спросила женщина, и его рука замерла, не дочертив круг на ее спине. Поэт напрягся, но все же решил сначала спросить:
— Зачем?

Женщина сжала в ладони угол одеяла и ответила:
— Ты писал о других, напиши обо мне. Ты ведь ни-ког-да, — горько и от того по слогам произнесла она, — не писал обо мне. Разве я…

Мужчина, раздражаясь, подумал, отчего женщин всегда так не вовремя тянет на разговоры, да еще на такие трудные и неудобные? Она повернулась и взглянула на него своими черными глазами.
-… я не достойна хотя бы одной строки? Одной строфы? Одного-единственного короткого стихотворения?

Поэт отвернулся, не в силах терпеть ее взгляд, прожигающий душу, и зябко потер одну ногу о другую.
— Ты говорил, что не лжешь в стихах, но, значит ли это, что все остальное ложь?

Он молчал, потому что даже самые его лучшие стихи не смогли бы выразить все чувства к ней сполна. Сколько бы он не пытался, они были слишком бледны и бедны, чтобы хоть кому-то их показать. Мужчина так остро стыдился своего бессилия. Он не мог признаться, что пытался и не раз описать свою любовь к ней. И раньше поэт верил, что может все. А потом появилась она. И оказалось, что он не может ничего. Как ему описать, что с ней ему очень хорошо и очень плохо, а потом снова хорошо? И все это какая-то ужасная ерунда. И не те слова. И отчего-то все это так похоже на бурный поток, на поезд без тормозов, на прыжок в пропасть, на удар об воду или будто в детстве мчишься на санках с горы — и весело, и страшно, и радостно, и больно.

— Они уходили. Я писал о расставании, — выдавил он наконец.
— Тогда мне тебя бросить? — жестоко спросила она, забираясь на него верхом и хватая за подбородок, чтоб не мог отвернуться. Ее волосы щекотали ему лицо и шею.

Как признаться с собственно слабости? В неумении? Он закрыл глаза.
— Прости. Ты ведь знаешь, я бы не могла, — женщина положила голову ему на грудь, тесно прижимаясь к нему всем телом.
— Я не могла бы оставить тебя. Это просто слова.

Его тяжелая ладонь легла ей на затылок. Поэт нежно отвел волосы с ее лица.
— Прости меня, — тихо сказала женщина. Она извинялась за то, что пыталась его принудить, за свой неумелый шантаж и глупые угрозы. И это ее «прости» отозвалось в его сердце сильнее и отчетливее, чем все «Я люблю тебя».

— Никаких слов не будет достаточно, чтобы описать мои чувства к тебе. Ни одна даже сама лучшая метафора не сможет рассказать и сотой доли того, как ты прекрасна в моих глазах.

Он замолчал, потому что на бумаге говорить легче, а произнесенные вслух слова улетают в пустоту. Они только мусор, они забудутся. И лишь печатное слово будет всегда.
— Я напишу о тебе. Напишу.

И десяти тысяч слов будет мало для того, чтобы хоть немного рассказать о твоих губах. О том, как меня заставляет дрожать твой голос после тяжелого дня. Как мне передать восторг, когда солнце зажигает золотые искорки в твоих волосах? И не могу рассказать, сколько загадки и счастья нахожу я в твоей улыбке. Я раньше и не подозревал, что можно плакать от любви.