Стояли звери Около двери. В них стреляли, Они умирали.
От начала до конца?
Автор: Koidzumi
Беты (редакторы): Адэлия Аматерасу
Фэндом: Big Bang, iKON (кроссовер)
Основные персонажи: Квон Джиён (G-Dragon), Ким Ханбин (B.I)
Пэйринг или персонажи: GD/B.I
Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Повседневность, Hurt/comfort
Предупреждения: OOC
Размер: Мини, 10 страниц
Описание:
Кто здесь первый после Бога? Конечно же, Квон Джиен.
И звездой будет тот, кого выберет он. А Джиен уже все решил. Ханбину нужно только согласиться.
читать дальшеОн по очереди снял все кольца и нанизал их на пальцы металлической руки, усыпанной крохотными светодиодными лампочками и стразами, все это сверкало и переливалось, создавая маленькую радугу. За день его собственная рука распухла, и одно из колец никак не поддавалось.
— Да-да, — рассеяно бросил Джиен менеджеру, скручивая кольцо словно гайку с винта, — я слушаю.
За окном внизу в ночной темноте ярко горела улица, и казалось, что город лежит у его ног.
— Завтра у тебя съемки в трейни-центре.
— Что? — он совсем об этом забыл, и новость застала врасплох. — Что я там делаю?
— Съемки для «WIN». Трейни снимаются в передаче на выживание, помнишь?
ДжиЁн покивал, хотя совершенно не помнил, о чем речь, зато кольцо, наконец, поддалось, и он смог размять усталые пальцы.
— Ничего особенного, придешь, посмотришь на одну из команд. Дашь пару советов.
— Хорошо, — он широко зевнул, — иди спать, хен. На сегодня все. Никто никуда не едет, все идут по кроваткам.
Трейни-центр. ДжиДи упал на постель прямо в своем шикарном костюме, таком дорогом, что в нем даже садиться почти преступление — только стоять и красиво позировать перед камерами. Плевать. Главное, что завтра нужно будет ехать в этот сранный трейни-центр. Место, куда он совсем не хотел возвращаться. Никогда. Слишком много тягостных, дурных воспоминаний связано с этим местом. Конечно, восемь лет назад, когда Big Bang еще не начали приносить агентству столько денег, центр был совсем другим, меньше, не так хорошо оборудован и обставлен. Дело вовсе не в здании, а в том, что оно олицетворяет — зависимость. Там все напоминало ему о тюрьме, о страхах и сомнениях, о вечных проверках, об их собственном выживании.
Джиен ощутил приступ иррационального страха, будто ему на грудь положили ледяного паука, который уже начал ткать свою паутину. О чем он только думал, соглашаясь в этом участвовать?
Лучше всего поскорее лечь, а потом просто пережить завтрашний день и забыть о нем, как о страшном сне. Он порывисто встал и сдернул с себя куртку. Дизайнерская одежда кучей полетела на стул, а ДжиДи направился в душ.
Это была поездка в прошлое. В прошлое с непрерывными тренировками и проверками, потраченными нервами, голодом и беспредельным страхом. Джиен сглотнул. Он никому не говорил, но у него даже сейчас был план побега. Не такой наивный как раньше, а продуманный и хитрый.
Он посмотрел в окно и слегка улыбнулся. Да, план хорош. Свои деньги ДжиДи давно перевел на счета, где компания не могла бы до них добраться и заморозить. При необходимости он даже мог бы объявить себя банкротом, не зря столько тратился на юристов. Стоило многих усилий добиться такой независимости. Мелкими шажками, постепенно освободиться от щупалец YG — заменить менеджера компании на того, которого нашел и нанял сам, большая часть песен стала принадлежать ему, а не агентству, и так далее. Компания могла бы испортить ему жизнь и очень сильно, но он употребил все свое влияние и целую кучу денег, чтобы свести ущерб к минимуму.
С такими мыслями Джиен вошел в трейни-центр, улыбаясь и шагая уверенно, расслаблено. До тех пор, пока не увидел его. Он на секунду замер, а потом вежливо кивнул на приветственные поклоны. И ДжиДи подумал, что темные очки, как аксессуар, а не только защита от солнца, лучшее изобретение человечества.
Они встречались и раньше, кажется, тогда этому мальчишке было лет одиннадцать. Тогда ДжиДи было наплевать, он вообще не обратил внимания на мелкого паренька, которого директор уже зарезервировал для агентства, ведь Джиен никогда не был педофилом.
Зато теперь он был готов облизываться, как волк при запахе крови, только глядя на повзрослевшего парня. Его неловкость, скованность, смущение так забавляли, что ДжиДи хотелось еще больше его смутить и посмотреть, как трогательно покраснеют его щеки и уши. Хотя Джиен сам старался не показать, насколько ему неуютно здесь находиться.
При взгляде на них, таких горячих и голодных, жадных до всего, как они ловят его слова, ему захотелось выиграть. Он запретил себе лениться. Раз уже это, и правда, команда GD, она должна победить.
Уже выходя из трейни-центра, Джиен тихо обратился в менеджеру:
— Слушай, передай им, что я хочу поужинать с лидером команды Би с… с…черт, как его? — он изобразил, что забыл имя Ханбина. Менеджер, конечно, самый близкий для него человек, но хоть какие-то секреты должны остаться. Или их видимость, потому что скрывать свои интерес к младшему Джиен все равно долго не сможет.
— Ким Ханбин.
— Да-да, только без камер, хорошо? Можешь устроить?
Менеджер кивнул и вернулся обратно внутрь, а Джиен пошел ждать его в машину.
Ресторан выбирал менеджер, но ДжиДи не сомневался, что место ему понравится. Они уже давно работали вместе, так что хен знал все его привычки и пристрастия.
Конечно, там было сумрачно, и все столики располагались в отдельных кабинках за толстыми непроницаемыми шторами темно-красного цвета. Весь интерьер был таким тяжеловесным и чопорным: скатерти из плотной ткани винного цвета, низкие гобеленовые диваны с витыми деревянными подлокотниками и ножками, на столиках узкие вазочки с сухими цветами.
— Можешь не ждать меня, — обернулся Джиен к менеджеру, тот нахмурился: оставлять такую неаккуратную звезду, как ДжиДи, одну слишком рискованно. Он уже предвидел неприятности. — Хен, серьезно, я не буду пить и вернусь домой к двенадцати, как Золушка. Никаких ночных гулянок и пьянок. Не беспокойся.
Менеджер с сомнение покачал головой.
— И ребенка я тоже верну в целости и сохранности, — ДжиДи наклонился вперед и заговорчески прошептал: — Никакого растления малолетних, обещаю. Просто поболтаем как два лидера о нашей тяжелой судьбе.
— Я тебе ни капли не верю, но так уж и быть, — менеджер сунул ему ключи от машины. — Позвони, если возникнут проблему, любые проблемы. И не пугай его до полусмерти, ему еще на сцене выступать. А если после тебя заикаться станет, то ничего хорошо не выйдет.
— Не делай из меня чудовище, — возмутился Джиен, улыбаясь.
— Ты и есть чудовище, уж мне ли не знать?
ДжиДи скорчил рожу и ушел, не прощаясь.
Испуганный и притихший Ханбин уже ждал его. Они неловко поздоровались, и Джиен присел напротив, тут же схватившись за шпажку с оливкой, чтобы занять руки.
— Я… — ДжиДи вздохнул и облизал губы. — У тебя, наверное, ни каких идей, почему я тебя пригласил.
— Да, — БиАй вежливо покивал. — Но, хен, я… это честь.
Он выглядел таким юным, таким невинным, хотя, одернул себя Джиен, он ведь такой и есть. Его вырастили в «теплице» агентства, и еще никто ни буквально, ни фигурально не прикасался к этому «цветочку». Хотя вот на цветочного мальчика Ханбин походил меньше всего.
Джиен ощущал странный трепет, как будто ему вручили драгоценный подарок. Настолько прекрасный и необычный, что ты даже обертку снимаешь с него бережно и очень нежно. И хочется продлить это сладостно-томительное ожидание.
— Да ладно, — он рассмеялся, — не говори так.
До его «подарочка» рукой подать, вот он здесь — прямо перед ним, но нельзя, пока нельзя к нему прикасаться. Нужно только дернуть за ленточку. Еще рано. ДжиДи отпил холодной воды, чтобы так сильно не дрожать.
— Я всего лишь хотел немного поболтать, да и тебе полезно выбираться из общежития. Я еще помню, насколько тяжелым может быть шоу на выживание. На один вечер, всего пара часов — расслабься.
Ханбин улыбнулся и, встретившись с ним взглядом, мгновенно опустил голову. Джиену определенно нравилась такая реакция.
Принесли еду, Джиен лениво поковырял вилкой салат (на диете кроме дурацкой зелени ничего есть было нельзя) и смотрел, как, забыв о том, что должен смущаться, уплетает все подряд Ханбин.
— Ханбина-а, — он подпер щеку кулаком. К черту, решил он, к черту ожидание, хватит водить хороводы вокруг елки, пора открывать подарки.
— Мм? — БиАй отвлекся от еды и тут же вспомнил о хене. — Простите.
— Слушай, — ДжиДи заметно нервничал, до боли покусывая нижнюю губу, — не буду ходить вокруг да около — ты мне нравишься. Я тебя хочу.
— Что? — у Ханбина выронил вилку из пальцев, и та с жалобным звуком упала на пол.
— А что такого? — Джиена понесло, он уже прыгнул с обрыва, а значит, нужно было пройти до конца. К тому же у него был план, как всегда. — Я люблю все красивое и новое, а ты очень красивый. Если б я знал, что ты вырастешь таким, то ни за что не упустил из виду. Хотя так тоже неплохо, меня ждал замечательный сюрприз.
Ханбин открыл рот, но молчал. У него было до того глупое выражение лица, что ДжиДи невольно прыснул. Он, конечно, ждал шока, но то, что БиАй впал в ступор, стало неожиданностью. И ДжиДи решил, что это даже мило.
— Ханбин-а, я ведь не тащу тебя в койку, — по крайней мере сейчас, мысленно добавил он. — К тому же я не какой-то маньяк и не собираюсь тебя к чему-то принуждать. Я не получаю удовольствия от сопротивления. Никаких проблем, я достаточно взрослый, чтобы принять отказ. Я просто не люблю сложности и легче поставить тебя перед фактом. Что с этим делать, тебе решать. Пойми меня правильно: ты мне нравишься, и я предлагаю тебе себя.
И БиАй понял все правильно, и от этого понимания его мозг просто замерз. Мысли остановились, в голове задули холодные, пустынные ветры.
— Хен, я…
— Прежде чем отказываться подумай еще кое-над чем. Над тем, что я могу дать. Не только тебе, но и всей команде Би, — он наклонился вперед, став очень серьезным. — Забей на шоу, неважно, кто победит, со мной вы дебютируете так громко, что всем тошно станет от зависти. Я предлагаю тебе билет сразу на вершину, хватит сидеть в зале ожидания, пора взлетать.
Джиен откинулся обратно на спинку дивана:
— Не решай сразу, подумай обо всем. Я не прошу завтра спать со мной. Торопиться некуда. Я не люблю съедать все сразу, предпочитаю растянуть удовольствие.
Ханбин не смотрел на него, судорожно комкая под столом салфетку.
— Я предлагаю тебе «золотой билет». Ни на один раз, а навсегда. Подумай, чего вы добьетесь, если я буду стоять за твоей спиной.
Джиен поморщился от отвращения к себе, он еще ни разу не предлагал себя так бесстыдно и нагло. Обычно его хотели все, его покупали, ему обещали золотые горы. Но с Ханбином выходило иначе, ему хотелось повесить на это парня табличку «Собственность ДжиДи. Руками не трогать, не приближаться». Он чувствовал необыкновенное желание обладать.
— Если хочешь уйти — иди, — в голосе Джиена слышалась небольшая обида, как будто Ханбин уже направился к выходу. — А можешь остаться и доужинать. Поговорим о чем-нибудь другом.
БиАй колебался. Он смотрел в одну точку на столе, и Джиен не мог винить его за такую реакцию. Наконец, Ханбин молча нырнул под стол и достал упавшую вилку, обтер ее салфеткой и продолжил есть.
Две недели молчания, космической тишины почти довели Джиена до белого каления. Он дергался от каждого звонка, временами из-за работы и постоянной занятости он забывал о Ханбине, но стоило телефону снова завибрировать в кармане, то его пальцы мгновенно холодели.
Он злился и не мог нормально сосредоточиться на работе. Хотя график снова вернулся в привычное русло, и можно было хандрить, целыми днями валяясь в кровати. Он наплодил столько грустных, сопливых песен, что его мутило от самого себя. Пару он отправил по электронной почте на продажу, несколько — в офис, а остальные, написанные на листках корявым почерком, разбросал по комнате.
Он начал растекаться лужей по кровати, распространяя «запах» уныния и самобичевания. Солнце заглядывало в окно, наполняя комнату ровным золотистым светом, но ДжиДи его не замечал, в его собственно мире шел дождь; тропический ливень, который всегда льет как будто со всех сторон и даже снизу мелкой колючей пылью.
Но после короткого смс «Я согласен» Джиен не мог перестать улыбаться. Хотя после этого, глядя в зеркало, он сказал себе, что иначе и быть не могло, как же глупо было волноваться. Он рассмеялся.
Он ведь Квон, мать его, Джиен. Кто может сравниться с ним?
— Что это с тобой? — даже удивился менеджер, привыкший видеть Джиена с каждым днем все мрачнее и раздражительнее.
— Ничего, — улыбнулся он, — просто я только что, наконец, получил, что хотел.
Ханбин посмотрел на мемберов, повторяющих новый танец, они старались стать лучше, старались победить, но кажется он подводил их из раза в раз. Жалкие два процента, всего только два процента каждый раз отделяли их от победы в зрительском голосовании.
Он согласился на странное предложение от Джиен-хена, тот ответил смайликом и после этого растворился где-то. Ханбин не получал от него никаких вестей, так что даже стал сомневаться:, а не шутка ли все это была или может ему это только приснилось?
До последнего концерта оставалось совсем немного времени, а столько еще нужно всего было сделать.
Он на секунду отвлекся от репетиции, чтобы снова взглянуть на пустой экран мобильника. Пришла смска от мамы, она снова спрашивала все ли у него хорошо. Ханбин выбрал самый позитивный смайл и отправил ей.
У него в голове застряла одна мысль: что, если мы проиграем? Он вставал и ложился с ней, когда ел, когда в пять утра шел домой, когда принимал души, она висела над ним как грозовая туча, за которую он боялся заглянуть. Что если там не солнца?
Телефон наконец зазвонил, когда он уже перестал ждать.
— Привет, — голос Джиена звучал очень устало, тихо и с хрипотцой. — Я тебя не отвлекаю?
Ханбин посмотрел на часы, десять минут третьего ночи, время самой активной работы.
— Нет, я один в студии. Даже полезно отвлечься на пару минут
— Прости, что не звонил, — Джиен почувствовал себя глупо, возможно, БиАй и не ждал звонка, а наоборот радовался, что хен-извращенец от него отстал. — Пишешь песню для выступления?
— Да, — Ханбин оторвался от кресла, к которому был приклеен последние три часа, и улегся на жесткую, узкую кушетку. Он, судорожно вздохнув и собрав волю в кулак, выдавил то, что ДжиДи хотел услышать: — Я рад, что ты позвонил.
— Ханбин-а, не переживай слишком сильно, окей? Знаю, нельзя по указке перестать переживать, но все-таки постарайся. Делай, что должно, и будь, что будет.
— Хорошо, — БиАй поймал себя на том, что улыбается. «Не вздумай влюбиться, не вздумай влюбиться» — велел он себе.
— Я буду там. Сразу за тобой, так что не волнуйся. Даже не думай о том, что это ваше последнее выступление.
— Спасибо. Я… я рад, что ты будешь рядом, хен.
— Пока еще не за что. Но я ни за что не позволю тебе пропасть. Я ведь знаю, сцена как наркотик, самый лучший наркотик, попробуешь и больше не сможешь отказаться. С этой иглы не слезешь. Мгновенное привыкание.
— Да, я все отдам за то, чтобы стоять на сцене.
Джиен помолчал и перед тем, как повесить трубку обронил:
— Спасибо, что согласился, БиАй.
Ханбин рухнул на стул, оставаясь один, и закрыл лицо руками, задыхаясь от горячих слез. Проиграли! Проиграли! вопил его мозг. Он судорожно со всхлипом вздохнул.
Скрипнула дверь, кто-то неслышно вошел. БиАй ощутил волну ненависти и закричал, срываясь на фальцет:
— Я же сказал, что хочу побыть один!
Джиен опустился перед ним на корточки.
— Эй, ну чего ты ревешь? — он нерешительно потер Ханбина по коленке. — Я же сказал: забей. Я позабочусь обо всем. Позабочусь о тебе, БиАй.
Джиен придвинулся к нему, почти касаясь носом щеки, и с восторгом заметил (даже под слоем мейк апа), как Ханбин покраснел. ДжДи смахнул его слезы, отошел и вернулся с салфетками для снятия макияжа. Он стер его агрессивную черную краску с глаз и маслянистый слой ВВ-крема с лица. Ханбин по-детски кривил губы и отворачивался, но Джиен, улыбаясь, держал его за подбородок.
— Вот так гораздо лучше, — он полюбовался Ханином. Только Господь Бог знал, каких усилий ему стоило держать себя в рамках и не набрасываться на БиАя при каждой встрече.
Он поэтому старался его избегать.
— Хен? — Ханбин вдруг подался вперед, падая со стула, и обнял Джиена, больно ударив по плечу. — Как? Как ты сможешь позаботиться обо мне или группе? Все уже решено, нас распустят!
— Ты что, не веришь мне? Ты не веришь Квон Джиену? — Ханбин был выше и крупнее, его оказалось так много вокруг. ДжиДи трогал его короткие красные волосы, хотя ему больше хотелось стянуть с него пиджак и рубашку. — Я все для тебя сделаю. WINNER не будут следующими Big Bang, обещаю, ты — мое следующее поколение. Тебя я сделаю звездой. Ясно?
Ханбин, шмыгая носом, покивал.
— Ну вот и не плачь. Ты обязательно дебютируешь, мой милый Ким Ханбин.
Джиен чуть потянул за волосы Ханбина и мягко взял его за отвороты пиджака. Он наклонил голову и коснулся Ханбина, навсегда забирая его первый поцелуй. БиАй не сопротивлялся, не отстранился, а постарался ответить, как умел.
Ему мерещилось, что невинность Ханбина оседает на его пальцах и губах как пыльца, что он может почувствовать ее всей коже. Он впитывал ее сладость через его рот, через его несмелые прикосновения. Джиен еще ни у кого не был первым, от этой мысли все внутри него загоралось, и хотелось заскулить от восторга; целовать губы, которые еще никто не целовал, трогать места, о которых он и сам не подозревает, прикасаться, гладить, исследовать, заставить его стонать от удовольствия и чувствовать его, Джиена, всем телом.
ДжиДи, чуть отпустив себя, расстегнул на Ханбине рубашку и прикоснулся губами к тому, что теперь уж точно принадлежало ему. БиАй уже не сможет отступить, Рубикон перейден, точка невозврата осталась позади.
«Не влюбляться, только не влюбляться», — мысленно повторял Ханбин.
На экране мелькали фотографии одна за другой с крупными надписями «Монстры-новички» «Громкий дебют» «Самая узнаваемая группа». Светская хроника разрывалась от фотографий iKON. О них говорили повсюду, везде звучали их песни. Расписание концертного тура по Азии уже было составлено и утверждено, и это лишь через несколько месяцев после дебюта.
Молодая симпатичная ведущая застрекотала с лучезарной улыбкой:
— Недавно дебютировавшая группа iKON взяла еще одну награду «Новичок года», и таким образом группа собрала все возможные награды, став новым рекордсменом, обойдя более опытных коллег и всех, кто дебютировал в этом году. Как и предсказывал директор Ян Хен Сок.
iKON привлекли большое внимание, когда заняли первое место в ежедневном чарте альбомов Oricon, когда 13 января их дебютный альбом «WELCOME BACK» вышел в Японии…
Ханбин сдержанно, но гордо улыбался, хотя ему хотелось прыгать по комнате и кричать. У них все получилось, они выжили, они дебютировали!
— Любуешься? — Джиен подошел как всегда неслышно и привалился к его плечу, кутаясь в белый махровый халат. Он потянулся и легонько поцеловал Ханбина в шею. Даже от такого невинного прикосновения у того побежали мурашки по телу.
— Ага, — БиАй самодовольно осклабился.
— Я же говорил, что все сделаю. А ты не верил своему хену, — ДжиДи притворно поморщился и надул губы.
— Неправда! — возмутился Ханбин и вдруг обернулся, подхватил Джиена и закружил по комнате. — Я благодарен тебе, хен.
ДжиДи засмеялся, сердце готово было выскочить из груди. Может, все это и неправда, но так похоже на нее. За два года он никогда не спрашивал Ханбина о любви. И Джиен убеждал себя, что неважно, что будет дальше, потому что БиАй отдал ему каждый свой «первый раз». Кто там будет вторым и будет ли вообще этот второй — плевать.
ДжиДи впервые нашел того, о ком так сильно заботился. Два года до отказа наполнились совместными воспоминаниями. Затяжная депрессия Ханбина, из которой Джиену пришлось его вытаскивать. Его вечные ночевки на работе и как следствие болезни, они не раз и не два ругались из-за этого. Джиен сорвал голос, пока из другой страны кричал на Ханбина, снова заснувшего на лавочке в трейни-центре.
БиАй ни на что не жаловался и упорно работал, потому что, даже не смотря на поддержку ДжиДи, ему все равно часть пути необходимо пройти в одиночку. И к тому же он стал очень благодарным ребенком.
— Ты хотел мечту, я тебе ее дал. Не всю, конечно, но для старта не так уж плохо, правда?
— Не так уж плохо? — он остановился, но не опустил Джиена на пол. — Это потрясающе! Сонбэнним!
— Фу, не называй меня так, ты же знаешь, чувствую себя просто стариком. Целых восемь лет разницы, скоро стану совсем древним по сравнению с тобой.
— Иди сюда, старик, — Ханбин увлек его на развороченную кровать. — Я покажу тебе свою благодарность.
Джиен оседлал бедра Ханбина, прикасаясь ежику волос на выбритых висках и пропуская сквозь пальцы отросшие волосы на макушке. БиАй за шею притянул его к себе, он больше не боялся целовать хена, он вообще больше ничего не боялся.
Он скинул Джиена с себя и навалился сверху, распахивая его халат и проводя ладонью по бедру вверх.
— Нет, мы не можем, — запротестовал тот, хотя в его голосе скорее слышалось: «Продолжай». — Ты опоздаешь в аэропорт.
Ханбин упорно пытался вытряхнуть хена, который хохотал и брыкался, из халата. Наконец, он с рыком откинул одежду в сторону, не забыв, снять футболку и с себя. ДжиДи с неожиданно для него силой одной рукой заставил Ханбина почти уткнуться носом ему в шею, а другой скользнул вниз, погладив его через грубую ткань джинс. А потом Джиен сам перевернулся на живот и подложил под себя подушку, позволяя БиАю делать все, что хочет.
Они делали это (мысленно Ханбин все еще стеснялся) уже много раз, но впервые он решился взять инициативу в свои руки.
Ханбин вдруг замедлился, это было что-то новенькое, он не стремился быстро выйти на финишную прямую. Он мягко, но сильно провел руками по спине хена, и Джиен почувствовал, как по мышцам заструилось тепло, будто БиАй зажег в них огонь. Пальцы скользили вдоль позвоночника к лопаткам, делали на плечах полукруг и опускались вниз.
— Я хочу смотреть тебе в лицо, — выдохнул Ханбин, ДжиДи не узнал его голос. Он одним движение перевернул Джиена, откинув ненужную подушку, и навис над ним.
— Джиен-а, я тебя хочу. Я хочу тебя так сильно, что мне почти больно.
— Так чего же ты ждешь? — с трудом ответил он, потому что уже готов был умолять взять его.
— Мы не увидимся так долго, что торопиться было бы преступлением. Хочу, чтобы ты запомнил сегодняшний день. Чтобы ни с кем и никогда у тебя не было так, как со мной. Чтобы ты знал, что я единственный с кем тебе… — он говорил и дотрагивался до хена неторопливо, тягуче, Джиен чувствовал, как напряжение бежит от кончиков пальцев ног и рук по всему телу и скапливается внизу живота. Слова долетали до него как-то глухо, как через завесу. — … с кем тебе было так хорошо.
Ханбин проскользнул в него так естественно, а Джиен вцепился в простыню и чуть задержал дыхание, готовясь к боли, которой не было.
Джиену казалось, что его переехал асфальтоукладчик, но при этом как-то так, что ему это понравилось. Он лежал на кровати и не мог встать, только голову повернул, наблюдая как Ханбин, легкомысленно насвистывая, собирается в аэропорт.
— Мне нравится твоя новая татуировка.
— Ты не представляешь, как долго я ее выбирал, — усмехнулся БиАй.
Джиен отвернулся к окну и все-таки нашел в себе силы сесть. Он расчесал волосы пятерней, два года назад они были совсем белыми, а сейчас — совсем черными, и подергал за серьгу в ухе.
— Ханбина-а.
— Мм?
— Это конец? — ДжиДи посмотрел на напряженную спину Ханина. БиАй застыл на минуту, его лицо стало непроницаемым. Он вернулся к кровати и сел рядом с хеном. Джиен неосознанно грыз ноготь на мизинце.
— Скажи мне, — потребовал он и неуверенно добавил. — Я справлюсь.
Ханбин посмотрел на него холодно, чуть прищурившись, как смотрел на мемберов, когда они не могли сделать все так, как ему хотелось. Джиен сжал зубы. Что этот парень себе позволяет?
— Хен, — серьезно начал Ханбин, — ты правда считаешь меня таким расчетливым? Думаешь, я здесь только из-за карьеры? Я не настолько хорошо притворяюсь.
Джиен удивленно повернулся, а Ханбин внезапно поцеловал его.
— Глупый хен…
Автор: Koidzumi
Беты (редакторы): Адэлия Аматерасу
Фэндом: Big Bang, iKON (кроссовер)
Основные персонажи: Квон Джиён (G-Dragon), Ким Ханбин (B.I)
Пэйринг или персонажи: GD/B.I
Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Повседневность, Hurt/comfort
Предупреждения: OOC
Размер: Мини, 10 страниц
Описание:
Кто здесь первый после Бога? Конечно же, Квон Джиен.
И звездой будет тот, кого выберет он. А Джиен уже все решил. Ханбину нужно только согласиться.
читать дальшеОн по очереди снял все кольца и нанизал их на пальцы металлической руки, усыпанной крохотными светодиодными лампочками и стразами, все это сверкало и переливалось, создавая маленькую радугу. За день его собственная рука распухла, и одно из колец никак не поддавалось.
— Да-да, — рассеяно бросил Джиен менеджеру, скручивая кольцо словно гайку с винта, — я слушаю.
За окном внизу в ночной темноте ярко горела улица, и казалось, что город лежит у его ног.
— Завтра у тебя съемки в трейни-центре.
— Что? — он совсем об этом забыл, и новость застала врасплох. — Что я там делаю?
— Съемки для «WIN». Трейни снимаются в передаче на выживание, помнишь?
ДжиЁн покивал, хотя совершенно не помнил, о чем речь, зато кольцо, наконец, поддалось, и он смог размять усталые пальцы.
— Ничего особенного, придешь, посмотришь на одну из команд. Дашь пару советов.
— Хорошо, — он широко зевнул, — иди спать, хен. На сегодня все. Никто никуда не едет, все идут по кроваткам.
Трейни-центр. ДжиДи упал на постель прямо в своем шикарном костюме, таком дорогом, что в нем даже садиться почти преступление — только стоять и красиво позировать перед камерами. Плевать. Главное, что завтра нужно будет ехать в этот сранный трейни-центр. Место, куда он совсем не хотел возвращаться. Никогда. Слишком много тягостных, дурных воспоминаний связано с этим местом. Конечно, восемь лет назад, когда Big Bang еще не начали приносить агентству столько денег, центр был совсем другим, меньше, не так хорошо оборудован и обставлен. Дело вовсе не в здании, а в том, что оно олицетворяет — зависимость. Там все напоминало ему о тюрьме, о страхах и сомнениях, о вечных проверках, об их собственном выживании.
Джиен ощутил приступ иррационального страха, будто ему на грудь положили ледяного паука, который уже начал ткать свою паутину. О чем он только думал, соглашаясь в этом участвовать?
Лучше всего поскорее лечь, а потом просто пережить завтрашний день и забыть о нем, как о страшном сне. Он порывисто встал и сдернул с себя куртку. Дизайнерская одежда кучей полетела на стул, а ДжиДи направился в душ.
Это была поездка в прошлое. В прошлое с непрерывными тренировками и проверками, потраченными нервами, голодом и беспредельным страхом. Джиен сглотнул. Он никому не говорил, но у него даже сейчас был план побега. Не такой наивный как раньше, а продуманный и хитрый.
Он посмотрел в окно и слегка улыбнулся. Да, план хорош. Свои деньги ДжиДи давно перевел на счета, где компания не могла бы до них добраться и заморозить. При необходимости он даже мог бы объявить себя банкротом, не зря столько тратился на юристов. Стоило многих усилий добиться такой независимости. Мелкими шажками, постепенно освободиться от щупалец YG — заменить менеджера компании на того, которого нашел и нанял сам, большая часть песен стала принадлежать ему, а не агентству, и так далее. Компания могла бы испортить ему жизнь и очень сильно, но он употребил все свое влияние и целую кучу денег, чтобы свести ущерб к минимуму.
С такими мыслями Джиен вошел в трейни-центр, улыбаясь и шагая уверенно, расслаблено. До тех пор, пока не увидел его. Он на секунду замер, а потом вежливо кивнул на приветственные поклоны. И ДжиДи подумал, что темные очки, как аксессуар, а не только защита от солнца, лучшее изобретение человечества.
Они встречались и раньше, кажется, тогда этому мальчишке было лет одиннадцать. Тогда ДжиДи было наплевать, он вообще не обратил внимания на мелкого паренька, которого директор уже зарезервировал для агентства, ведь Джиен никогда не был педофилом.
Зато теперь он был готов облизываться, как волк при запахе крови, только глядя на повзрослевшего парня. Его неловкость, скованность, смущение так забавляли, что ДжиДи хотелось еще больше его смутить и посмотреть, как трогательно покраснеют его щеки и уши. Хотя Джиен сам старался не показать, насколько ему неуютно здесь находиться.
При взгляде на них, таких горячих и голодных, жадных до всего, как они ловят его слова, ему захотелось выиграть. Он запретил себе лениться. Раз уже это, и правда, команда GD, она должна победить.
Уже выходя из трейни-центра, Джиен тихо обратился в менеджеру:
— Слушай, передай им, что я хочу поужинать с лидером команды Би с… с…черт, как его? — он изобразил, что забыл имя Ханбина. Менеджер, конечно, самый близкий для него человек, но хоть какие-то секреты должны остаться. Или их видимость, потому что скрывать свои интерес к младшему Джиен все равно долго не сможет.
— Ким Ханбин.
— Да-да, только без камер, хорошо? Можешь устроить?
Менеджер кивнул и вернулся обратно внутрь, а Джиен пошел ждать его в машину.
Ресторан выбирал менеджер, но ДжиДи не сомневался, что место ему понравится. Они уже давно работали вместе, так что хен знал все его привычки и пристрастия.
Конечно, там было сумрачно, и все столики располагались в отдельных кабинках за толстыми непроницаемыми шторами темно-красного цвета. Весь интерьер был таким тяжеловесным и чопорным: скатерти из плотной ткани винного цвета, низкие гобеленовые диваны с витыми деревянными подлокотниками и ножками, на столиках узкие вазочки с сухими цветами.
— Можешь не ждать меня, — обернулся Джиен к менеджеру, тот нахмурился: оставлять такую неаккуратную звезду, как ДжиДи, одну слишком рискованно. Он уже предвидел неприятности. — Хен, серьезно, я не буду пить и вернусь домой к двенадцати, как Золушка. Никаких ночных гулянок и пьянок. Не беспокойся.
Менеджер с сомнение покачал головой.
— И ребенка я тоже верну в целости и сохранности, — ДжиДи наклонился вперед и заговорчески прошептал: — Никакого растления малолетних, обещаю. Просто поболтаем как два лидера о нашей тяжелой судьбе.
— Я тебе ни капли не верю, но так уж и быть, — менеджер сунул ему ключи от машины. — Позвони, если возникнут проблему, любые проблемы. И не пугай его до полусмерти, ему еще на сцене выступать. А если после тебя заикаться станет, то ничего хорошо не выйдет.
— Не делай из меня чудовище, — возмутился Джиен, улыбаясь.
— Ты и есть чудовище, уж мне ли не знать?
ДжиДи скорчил рожу и ушел, не прощаясь.
Испуганный и притихший Ханбин уже ждал его. Они неловко поздоровались, и Джиен присел напротив, тут же схватившись за шпажку с оливкой, чтобы занять руки.
— Я… — ДжиДи вздохнул и облизал губы. — У тебя, наверное, ни каких идей, почему я тебя пригласил.
— Да, — БиАй вежливо покивал. — Но, хен, я… это честь.
Он выглядел таким юным, таким невинным, хотя, одернул себя Джиен, он ведь такой и есть. Его вырастили в «теплице» агентства, и еще никто ни буквально, ни фигурально не прикасался к этому «цветочку». Хотя вот на цветочного мальчика Ханбин походил меньше всего.
Джиен ощущал странный трепет, как будто ему вручили драгоценный подарок. Настолько прекрасный и необычный, что ты даже обертку снимаешь с него бережно и очень нежно. И хочется продлить это сладостно-томительное ожидание.
— Да ладно, — он рассмеялся, — не говори так.
До его «подарочка» рукой подать, вот он здесь — прямо перед ним, но нельзя, пока нельзя к нему прикасаться. Нужно только дернуть за ленточку. Еще рано. ДжиДи отпил холодной воды, чтобы так сильно не дрожать.
— Я всего лишь хотел немного поболтать, да и тебе полезно выбираться из общежития. Я еще помню, насколько тяжелым может быть шоу на выживание. На один вечер, всего пара часов — расслабься.
Ханбин улыбнулся и, встретившись с ним взглядом, мгновенно опустил голову. Джиену определенно нравилась такая реакция.
Принесли еду, Джиен лениво поковырял вилкой салат (на диете кроме дурацкой зелени ничего есть было нельзя) и смотрел, как, забыв о том, что должен смущаться, уплетает все подряд Ханбин.
— Ханбина-а, — он подпер щеку кулаком. К черту, решил он, к черту ожидание, хватит водить хороводы вокруг елки, пора открывать подарки.
— Мм? — БиАй отвлекся от еды и тут же вспомнил о хене. — Простите.
— Слушай, — ДжиДи заметно нервничал, до боли покусывая нижнюю губу, — не буду ходить вокруг да около — ты мне нравишься. Я тебя хочу.
— Что? — у Ханбина выронил вилку из пальцев, и та с жалобным звуком упала на пол.
— А что такого? — Джиена понесло, он уже прыгнул с обрыва, а значит, нужно было пройти до конца. К тому же у него был план, как всегда. — Я люблю все красивое и новое, а ты очень красивый. Если б я знал, что ты вырастешь таким, то ни за что не упустил из виду. Хотя так тоже неплохо, меня ждал замечательный сюрприз.
Ханбин открыл рот, но молчал. У него было до того глупое выражение лица, что ДжиДи невольно прыснул. Он, конечно, ждал шока, но то, что БиАй впал в ступор, стало неожиданностью. И ДжиДи решил, что это даже мило.
— Ханбин-а, я ведь не тащу тебя в койку, — по крайней мере сейчас, мысленно добавил он. — К тому же я не какой-то маньяк и не собираюсь тебя к чему-то принуждать. Я не получаю удовольствия от сопротивления. Никаких проблем, я достаточно взрослый, чтобы принять отказ. Я просто не люблю сложности и легче поставить тебя перед фактом. Что с этим делать, тебе решать. Пойми меня правильно: ты мне нравишься, и я предлагаю тебе себя.
И БиАй понял все правильно, и от этого понимания его мозг просто замерз. Мысли остановились, в голове задули холодные, пустынные ветры.
— Хен, я…
— Прежде чем отказываться подумай еще кое-над чем. Над тем, что я могу дать. Не только тебе, но и всей команде Би, — он наклонился вперед, став очень серьезным. — Забей на шоу, неважно, кто победит, со мной вы дебютируете так громко, что всем тошно станет от зависти. Я предлагаю тебе билет сразу на вершину, хватит сидеть в зале ожидания, пора взлетать.
Джиен откинулся обратно на спинку дивана:
— Не решай сразу, подумай обо всем. Я не прошу завтра спать со мной. Торопиться некуда. Я не люблю съедать все сразу, предпочитаю растянуть удовольствие.
Ханбин не смотрел на него, судорожно комкая под столом салфетку.
— Я предлагаю тебе «золотой билет». Ни на один раз, а навсегда. Подумай, чего вы добьетесь, если я буду стоять за твоей спиной.
Джиен поморщился от отвращения к себе, он еще ни разу не предлагал себя так бесстыдно и нагло. Обычно его хотели все, его покупали, ему обещали золотые горы. Но с Ханбином выходило иначе, ему хотелось повесить на это парня табличку «Собственность ДжиДи. Руками не трогать, не приближаться». Он чувствовал необыкновенное желание обладать.
— Если хочешь уйти — иди, — в голосе Джиена слышалась небольшая обида, как будто Ханбин уже направился к выходу. — А можешь остаться и доужинать. Поговорим о чем-нибудь другом.
БиАй колебался. Он смотрел в одну точку на столе, и Джиен не мог винить его за такую реакцию. Наконец, Ханбин молча нырнул под стол и достал упавшую вилку, обтер ее салфеткой и продолжил есть.
Две недели молчания, космической тишины почти довели Джиена до белого каления. Он дергался от каждого звонка, временами из-за работы и постоянной занятости он забывал о Ханбине, но стоило телефону снова завибрировать в кармане, то его пальцы мгновенно холодели.
Он злился и не мог нормально сосредоточиться на работе. Хотя график снова вернулся в привычное русло, и можно было хандрить, целыми днями валяясь в кровати. Он наплодил столько грустных, сопливых песен, что его мутило от самого себя. Пару он отправил по электронной почте на продажу, несколько — в офис, а остальные, написанные на листках корявым почерком, разбросал по комнате.
Он начал растекаться лужей по кровати, распространяя «запах» уныния и самобичевания. Солнце заглядывало в окно, наполняя комнату ровным золотистым светом, но ДжиДи его не замечал, в его собственно мире шел дождь; тропический ливень, который всегда льет как будто со всех сторон и даже снизу мелкой колючей пылью.
Но после короткого смс «Я согласен» Джиен не мог перестать улыбаться. Хотя после этого, глядя в зеркало, он сказал себе, что иначе и быть не могло, как же глупо было волноваться. Он рассмеялся.
Он ведь Квон, мать его, Джиен. Кто может сравниться с ним?
— Что это с тобой? — даже удивился менеджер, привыкший видеть Джиена с каждым днем все мрачнее и раздражительнее.
— Ничего, — улыбнулся он, — просто я только что, наконец, получил, что хотел.
Ханбин посмотрел на мемберов, повторяющих новый танец, они старались стать лучше, старались победить, но кажется он подводил их из раза в раз. Жалкие два процента, всего только два процента каждый раз отделяли их от победы в зрительском голосовании.
Он согласился на странное предложение от Джиен-хена, тот ответил смайликом и после этого растворился где-то. Ханбин не получал от него никаких вестей, так что даже стал сомневаться:, а не шутка ли все это была или может ему это только приснилось?
До последнего концерта оставалось совсем немного времени, а столько еще нужно всего было сделать.
Он на секунду отвлекся от репетиции, чтобы снова взглянуть на пустой экран мобильника. Пришла смска от мамы, она снова спрашивала все ли у него хорошо. Ханбин выбрал самый позитивный смайл и отправил ей.
У него в голове застряла одна мысль: что, если мы проиграем? Он вставал и ложился с ней, когда ел, когда в пять утра шел домой, когда принимал души, она висела над ним как грозовая туча, за которую он боялся заглянуть. Что если там не солнца?
Телефон наконец зазвонил, когда он уже перестал ждать.
— Привет, — голос Джиена звучал очень устало, тихо и с хрипотцой. — Я тебя не отвлекаю?
Ханбин посмотрел на часы, десять минут третьего ночи, время самой активной работы.
— Нет, я один в студии. Даже полезно отвлечься на пару минут
— Прости, что не звонил, — Джиен почувствовал себя глупо, возможно, БиАй и не ждал звонка, а наоборот радовался, что хен-извращенец от него отстал. — Пишешь песню для выступления?
— Да, — Ханбин оторвался от кресла, к которому был приклеен последние три часа, и улегся на жесткую, узкую кушетку. Он, судорожно вздохнув и собрав волю в кулак, выдавил то, что ДжиДи хотел услышать: — Я рад, что ты позвонил.
— Ханбин-а, не переживай слишком сильно, окей? Знаю, нельзя по указке перестать переживать, но все-таки постарайся. Делай, что должно, и будь, что будет.
— Хорошо, — БиАй поймал себя на том, что улыбается. «Не вздумай влюбиться, не вздумай влюбиться» — велел он себе.
— Я буду там. Сразу за тобой, так что не волнуйся. Даже не думай о том, что это ваше последнее выступление.
— Спасибо. Я… я рад, что ты будешь рядом, хен.
— Пока еще не за что. Но я ни за что не позволю тебе пропасть. Я ведь знаю, сцена как наркотик, самый лучший наркотик, попробуешь и больше не сможешь отказаться. С этой иглы не слезешь. Мгновенное привыкание.
— Да, я все отдам за то, чтобы стоять на сцене.
Джиен помолчал и перед тем, как повесить трубку обронил:
— Спасибо, что согласился, БиАй.
Ханбин рухнул на стул, оставаясь один, и закрыл лицо руками, задыхаясь от горячих слез. Проиграли! Проиграли! вопил его мозг. Он судорожно со всхлипом вздохнул.
Скрипнула дверь, кто-то неслышно вошел. БиАй ощутил волну ненависти и закричал, срываясь на фальцет:
— Я же сказал, что хочу побыть один!
Джиен опустился перед ним на корточки.
— Эй, ну чего ты ревешь? — он нерешительно потер Ханбина по коленке. — Я же сказал: забей. Я позабочусь обо всем. Позабочусь о тебе, БиАй.
Джиен придвинулся к нему, почти касаясь носом щеки, и с восторгом заметил (даже под слоем мейк апа), как Ханбин покраснел. ДжДи смахнул его слезы, отошел и вернулся с салфетками для снятия макияжа. Он стер его агрессивную черную краску с глаз и маслянистый слой ВВ-крема с лица. Ханбин по-детски кривил губы и отворачивался, но Джиен, улыбаясь, держал его за подбородок.
— Вот так гораздо лучше, — он полюбовался Ханином. Только Господь Бог знал, каких усилий ему стоило держать себя в рамках и не набрасываться на БиАя при каждой встрече.
Он поэтому старался его избегать.
— Хен? — Ханбин вдруг подался вперед, падая со стула, и обнял Джиена, больно ударив по плечу. — Как? Как ты сможешь позаботиться обо мне или группе? Все уже решено, нас распустят!
— Ты что, не веришь мне? Ты не веришь Квон Джиену? — Ханбин был выше и крупнее, его оказалось так много вокруг. ДжиДи трогал его короткие красные волосы, хотя ему больше хотелось стянуть с него пиджак и рубашку. — Я все для тебя сделаю. WINNER не будут следующими Big Bang, обещаю, ты — мое следующее поколение. Тебя я сделаю звездой. Ясно?
Ханбин, шмыгая носом, покивал.
— Ну вот и не плачь. Ты обязательно дебютируешь, мой милый Ким Ханбин.
Джиен чуть потянул за волосы Ханбина и мягко взял его за отвороты пиджака. Он наклонил голову и коснулся Ханбина, навсегда забирая его первый поцелуй. БиАй не сопротивлялся, не отстранился, а постарался ответить, как умел.
Ему мерещилось, что невинность Ханбина оседает на его пальцах и губах как пыльца, что он может почувствовать ее всей коже. Он впитывал ее сладость через его рот, через его несмелые прикосновения. Джиен еще ни у кого не был первым, от этой мысли все внутри него загоралось, и хотелось заскулить от восторга; целовать губы, которые еще никто не целовал, трогать места, о которых он и сам не подозревает, прикасаться, гладить, исследовать, заставить его стонать от удовольствия и чувствовать его, Джиена, всем телом.
ДжиДи, чуть отпустив себя, расстегнул на Ханбине рубашку и прикоснулся губами к тому, что теперь уж точно принадлежало ему. БиАй уже не сможет отступить, Рубикон перейден, точка невозврата осталась позади.
«Не влюбляться, только не влюбляться», — мысленно повторял Ханбин.
На экране мелькали фотографии одна за другой с крупными надписями «Монстры-новички» «Громкий дебют» «Самая узнаваемая группа». Светская хроника разрывалась от фотографий iKON. О них говорили повсюду, везде звучали их песни. Расписание концертного тура по Азии уже было составлено и утверждено, и это лишь через несколько месяцев после дебюта.
Молодая симпатичная ведущая застрекотала с лучезарной улыбкой:
— Недавно дебютировавшая группа iKON взяла еще одну награду «Новичок года», и таким образом группа собрала все возможные награды, став новым рекордсменом, обойдя более опытных коллег и всех, кто дебютировал в этом году. Как и предсказывал директор Ян Хен Сок.
iKON привлекли большое внимание, когда заняли первое место в ежедневном чарте альбомов Oricon, когда 13 января их дебютный альбом «WELCOME BACK» вышел в Японии…
Ханбин сдержанно, но гордо улыбался, хотя ему хотелось прыгать по комнате и кричать. У них все получилось, они выжили, они дебютировали!
— Любуешься? — Джиен подошел как всегда неслышно и привалился к его плечу, кутаясь в белый махровый халат. Он потянулся и легонько поцеловал Ханбина в шею. Даже от такого невинного прикосновения у того побежали мурашки по телу.
— Ага, — БиАй самодовольно осклабился.
— Я же говорил, что все сделаю. А ты не верил своему хену, — ДжиДи притворно поморщился и надул губы.
— Неправда! — возмутился Ханбин и вдруг обернулся, подхватил Джиена и закружил по комнате. — Я благодарен тебе, хен.
ДжиДи засмеялся, сердце готово было выскочить из груди. Может, все это и неправда, но так похоже на нее. За два года он никогда не спрашивал Ханбина о любви. И Джиен убеждал себя, что неважно, что будет дальше, потому что БиАй отдал ему каждый свой «первый раз». Кто там будет вторым и будет ли вообще этот второй — плевать.
ДжиДи впервые нашел того, о ком так сильно заботился. Два года до отказа наполнились совместными воспоминаниями. Затяжная депрессия Ханбина, из которой Джиену пришлось его вытаскивать. Его вечные ночевки на работе и как следствие болезни, они не раз и не два ругались из-за этого. Джиен сорвал голос, пока из другой страны кричал на Ханбина, снова заснувшего на лавочке в трейни-центре.
БиАй ни на что не жаловался и упорно работал, потому что, даже не смотря на поддержку ДжиДи, ему все равно часть пути необходимо пройти в одиночку. И к тому же он стал очень благодарным ребенком.
— Ты хотел мечту, я тебе ее дал. Не всю, конечно, но для старта не так уж плохо, правда?
— Не так уж плохо? — он остановился, но не опустил Джиена на пол. — Это потрясающе! Сонбэнним!
— Фу, не называй меня так, ты же знаешь, чувствую себя просто стариком. Целых восемь лет разницы, скоро стану совсем древним по сравнению с тобой.
— Иди сюда, старик, — Ханбин увлек его на развороченную кровать. — Я покажу тебе свою благодарность.
Джиен оседлал бедра Ханбина, прикасаясь ежику волос на выбритых висках и пропуская сквозь пальцы отросшие волосы на макушке. БиАй за шею притянул его к себе, он больше не боялся целовать хена, он вообще больше ничего не боялся.
Он скинул Джиена с себя и навалился сверху, распахивая его халат и проводя ладонью по бедру вверх.
— Нет, мы не можем, — запротестовал тот, хотя в его голосе скорее слышалось: «Продолжай». — Ты опоздаешь в аэропорт.
Ханбин упорно пытался вытряхнуть хена, который хохотал и брыкался, из халата. Наконец, он с рыком откинул одежду в сторону, не забыв, снять футболку и с себя. ДжиДи с неожиданно для него силой одной рукой заставил Ханбина почти уткнуться носом ему в шею, а другой скользнул вниз, погладив его через грубую ткань джинс. А потом Джиен сам перевернулся на живот и подложил под себя подушку, позволяя БиАю делать все, что хочет.
Они делали это (мысленно Ханбин все еще стеснялся) уже много раз, но впервые он решился взять инициативу в свои руки.
Ханбин вдруг замедлился, это было что-то новенькое, он не стремился быстро выйти на финишную прямую. Он мягко, но сильно провел руками по спине хена, и Джиен почувствовал, как по мышцам заструилось тепло, будто БиАй зажег в них огонь. Пальцы скользили вдоль позвоночника к лопаткам, делали на плечах полукруг и опускались вниз.
— Я хочу смотреть тебе в лицо, — выдохнул Ханбин, ДжиДи не узнал его голос. Он одним движение перевернул Джиена, откинув ненужную подушку, и навис над ним.
— Джиен-а, я тебя хочу. Я хочу тебя так сильно, что мне почти больно.
— Так чего же ты ждешь? — с трудом ответил он, потому что уже готов был умолять взять его.
— Мы не увидимся так долго, что торопиться было бы преступлением. Хочу, чтобы ты запомнил сегодняшний день. Чтобы ни с кем и никогда у тебя не было так, как со мной. Чтобы ты знал, что я единственный с кем тебе… — он говорил и дотрагивался до хена неторопливо, тягуче, Джиен чувствовал, как напряжение бежит от кончиков пальцев ног и рук по всему телу и скапливается внизу живота. Слова долетали до него как-то глухо, как через завесу. — … с кем тебе было так хорошо.
Ханбин проскользнул в него так естественно, а Джиен вцепился в простыню и чуть задержал дыхание, готовясь к боли, которой не было.
Джиену казалось, что его переехал асфальтоукладчик, но при этом как-то так, что ему это понравилось. Он лежал на кровати и не мог встать, только голову повернул, наблюдая как Ханбин, легкомысленно насвистывая, собирается в аэропорт.
— Мне нравится твоя новая татуировка.
— Ты не представляешь, как долго я ее выбирал, — усмехнулся БиАй.
Джиен отвернулся к окну и все-таки нашел в себе силы сесть. Он расчесал волосы пятерней, два года назад они были совсем белыми, а сейчас — совсем черными, и подергал за серьгу в ухе.
— Ханбина-а.
— Мм?
— Это конец? — ДжиДи посмотрел на напряженную спину Ханина. БиАй застыл на минуту, его лицо стало непроницаемым. Он вернулся к кровати и сел рядом с хеном. Джиен неосознанно грыз ноготь на мизинце.
— Скажи мне, — потребовал он и неуверенно добавил. — Я справлюсь.
Ханбин посмотрел на него холодно, чуть прищурившись, как смотрел на мемберов, когда они не могли сделать все так, как ему хотелось. Джиен сжал зубы. Что этот парень себе позволяет?
— Хен, — серьезно начал Ханбин, — ты правда считаешь меня таким расчетливым? Думаешь, я здесь только из-за карьеры? Я не настолько хорошо притворяюсь.
Джиен удивленно повернулся, а Ханбин внезапно поцеловал его.
— Глупый хен…
-
-
08.05.2016 в 08:02Никогда не думала о таком пейринге, но было интересно. Спасибо!