[Koidzumi Risa]

Я в тебя не влюблен

Автор: Риса
Фэндом: SHINee
Пэйринг или персонажи: ДжонТэ
Рейтинг: PG-13
Жанры: Джен, Слэш (яой), Романтика, Ангст, Драма, Повседневность, AU
Размер: Миди
Описание:
Все началось так банально, так просто. Без всяких сложностей. А потом одно разбитое сердце потянулось к другому. Но что если страшно снова начать любить? Если ты не видел о любви ничего, кроме боли, то как открыть другому свои чувства? Поймай меня влюбленным сердцем.

Я в тебя не влюблен

Джонхён не испытывал ненависти к этому парню, просто он вызывал какое-то раздражение. Последний год старшей школы, и тут появляется он, чтобы забрать все, что было завоевано с таким трудом. Девчонки из фанклуба Джонхёна начинаю пускать слюни на этого Тэмина. Что они вообще в нем нашли? Высокий и тощий как палка. С пухлыми девчачьими губами на бледном лице, и вечно угрюмым видом. Не улыбается и ни с кем не разговаривает, даже не здоровается.

С самого первого дня Джонхён знал, что его жизнь в старшей школе будет офигенной, потому что он не видел никого, кто мог бы стать ему достойным соперником. Школа пала к его ногам без боя. Пока не появился этот.

А Джонхён всегда был душой компании, веселый и улыбчивый, к тому же спортсмен. И баскетбол, и учеба давались ему легко, к тому же он входил в ТОП красавчиков школы. Ему вовсе не хотелось уступать новенькому, про которого в школе ходили странные и немного пугающие слухи. Будто бы он перевелся из-за того, что побил учителя, когда тот вызвал его к доске, а Тэмин был не в духе. В это верилось с трудом, судя по виду, Тэмина разве что ветром не сдувало, сомнительно, что такой может кого-то ударить. Еще нелепее звучали слухи о том, что он состоял в банде. А Джонхён (усмехаясь про себя) скорее поставил бы на то, что тот был «подружкой» кого-то из банды.

И все-таки он не мог избавиться от навязчивого, как зуд от крапивы, раздражения при виде одной лишь белой макушки среди темноволосых. Этот парень совсем не считается со школьными правилами. Почему никто из учителей не делает ему замечаний по поводу выбеленных волос и (о, ужас) накрашенных глаз?

Он ничего о себе не рассказал, даже когда учитель попросил его представиться. Просто произнес имя и прошел на свободное место. Девчонки будто с ума посходили, отовсюду только и слышалось: «Тэмин такой красивый», «Тэмин такой таинственный», «Такой высокий», «Может, он работает моделью?».

Джонхён поморщился, подходя к классу, он слышал восторженные вздохи — значит, суперзвезда уже прибыла.
Прозвенел звонок на урок, Джонхён прошел по проходу, как бы невзначай задев Тэмина, и плюхнулся за соседнюю парту. Пока учитель привычно проверял присутствие, он, чуть наклонившись, тихо, только для блондина, прошептал:

— Эй, девочка, где твоя юбочка? Ты пролила на нее какао, и поэтому пришлось надеть брюки?

Он усмехнулся, а Тэмин едва заметно побледнел и сжал в пальцах покусанную на конце ручку.

— Отвали, — процедил он, почти не разжимая губ.

— А, — насмешливо протянул Джонхён, — ты не в настроении. Может у тебя… эти дни?

Тэмин только скрипнул зубами, но промолчал, внимательно глядя на доску. Но Ким был уверен, что тот ничего не видит из написанного и не слышит объяснений учителя Ма.

— Девочка злится? Обиделась?

Нервно скрипнул по полу кроссовок. Тэмин бросил на Джонхёна гневный взгляд, тот лишь расплылся в издевательской ухмылке.

— Или может твой хахаль из банды плохо тебя трахает? Интересно ты из тех сентиментальных дамочек, что плачут после секса?

В следующую секунду Джонхён даже не понял, что произошло. Почувствовал резкую боль, и оказалось, что он уже сидит на полу. Кто-то закричал. Тэмин возвышался над ним, и по его лицу было ясно, что одним ударом дело не кончится. Он отшвырнул стул, девчонки завизжали еще пронзительнее, и кинулся на Джонхёна, тот не ожидал такой прыти от задохлика. Он шарахнулся в сторону и пнул Ли пониже колена, Тэмин глухо охнул от боли, но не остановился. Джонхён тоже уже был на ногах. Блондин закричал и бросился вперед, его перехватил подоспевший учитель, кто-то повис на Джонхёне, так что тот мог лишь пыхтеть от обиды и злости. Из разбитого носа на белоснежную рубашку капала кровь.
— Хватит! — орал учитель Ма. — Прекратить! К завучу! Оба! За мной!

Через четверть часа они оказались отстранены от учебы на неделю, загружены дополнительными заданиями по самые уши, к тому же предстояло написать объяснительную полную искреннего (и не очень) раскаяния.
Джонхён уже представлял, что ему предстоит выслушать сегодня вечером и сколько еще он услышит от родителей за эту бесконечную неделю.


— Черт! — Джонхён пнул попавшийся под ноги камень. Отец опять будет весь вечер разоряться о том, что не собирается до старости его содержать, что в университет так просто не поступишь и вообще, что он ничтожество, неблагодарная тварь и все в таком духе. А мать схватится за сердце, имитируя приступ, и скажет, что он такой же как хён и кончит так же.
Привычная нотация. Стоило Джонхёну хоть на шаг отступить с намеченного пути, на секунду оступиться, как пластинка начинала новый круг. Неважно была ли причиной драка или меньше 80 баллов по тестам. И с каждым разом их речи производили все меньше эффекта. В детстве он пугался, стоило отцу повысить голос, а сейчас выслушивал с отстраненным видом и шел в свою комнату, не чувствуя ничего.

Он прошел через парк, пересек улицу и вместо того, чтобы направиться к дому короткой дорогой, решил сделать крюк и зайти в музыкальный магазин, где всегда остро пахло благовониями, которыми даже диски успели пропахнуть. Там продавали старые хиты.

Из переулка донесся невнятный вскрик и шум, будто кто-то упал. Джонхён осторожно заглянул за угол. Не узнать светлую башку Тэмина было невозможно. Он валялся на грязном асфальте, а над ним стояли какие-то четыре незнакомых парня, весьма недружелюбного вида. Один высокий и патлатый коротко размахнулся и пнул Тэмина в живот, тот вскрикнул и сжался в комок. Из рассеченной брови на асфальт капал кровь, он щурился на один глаз.

— Думал, ты поумнее будешь, — патлатый присел на корточки и приподнял голову Тэмина за волосы. — Ты же знаешь, что теперь тебя некому защищать.

Ли посмотрел на него, скривив губы от злости, и сплюнул кровью на ботинки.

— У, какой ты борзый! А может, встанешь на колени и поработаешь ртом? Для тебя дело привычное.

Он зажал Тэмину нос и потянул на себя, тот невольно открыл рот. А Джонхён понял, что ему пора вмешаться.

— Эй, ребята, полегче! — у него коленки тряслись, но Джонхён, появляясь из-за угла, заставил себя улыбаться. Главарь обернулся.

— Ты кто такой? Че надо?

— Я… — сказать, что он друг Тэмина, у него язык не поворачивался, — я… его знакомый.

— Знакомый? — хохотнул волосатый. — Парень, мотай отсюда, пока тоже не получил, усек?

Джонхён взлохматил волосы на затылке и протянул:

— Ээ… я, пожалуй, останусь, — он не был трусом, но и идиотом тоже, понимал, что против четверых ему никак не выстоять, а от валяющегося почти без сознания Тэмина помощи ждать не приходилось. — Мы можем уладить дело миром? Он уже осознал свои ошибки.

Длинноволосый, который среди них, кажется, единственный умел разговаривать, фыркнул:

— Этот-то? Да ему жизни не хватит расплатиться. Ты что не знаешь, он же местный пидор? Бандитская подстилка.

— А ты что же, ревнуешь? — совсем не вовремя подал голос Тэмин. — Грустишь, что с тобой я б даже за деньги не лег?

— Заткнись.

— Что? — опешил Джонхён, его слова в школе были не более чем издевкой, обидной шуткой, он и подумать не мог, что попал в самую точку. Более того, он был уверен, что все слухи полная чушь.

Тэмин взглянул на него затравленно и зло, но во взгляде промелькнула боль, и что-то подсказывала Джонхёну, что это вовсе не из-за синяков.

— Ты глухой или тупой? Говорю же, этот парень пидорас, ясно?

— Д-да. Но давайте не будем создавать друг другу неприятности, — сделал он еще одну попытку, — идет? Ему уже хватит.

— Это не тебе решать. Извиняй, парниш, мы только начали. Или ты его место занять хочешь?

Джонхён ощутил, будто холодом прошло по спине и залегло чуть повыше копчика отвратительно чувство беспомощности. Ему стало страшно, в конце концов, он был всего лишь школьником. Драки случались, но его еще ни разу не избивали всерьез. Он облизал внезапно пересохшие губы и сделал небольшой шаг вперед.

— Я-я… — запинаясь произнес Джонхён, еще чуть продвигаясь ближе к Тэмину, — я думаю, мне, и правда, пора.

И вместо того, чтобы развернуться и уйти, он направился вперед, мимо Тэмина и этих парней. На несколько долгих секунд все опешили.

— Бежим! — заорал Джонхён, с размаху заехав сумкой ближайшему подонку по лицу, и подхватил Тэмина под руку. Адреналин ударил в голову, и Джонхён почти вытащил его на себе. Тот спотыкался, но не отставал. Они пронеслись через лабиринт переулков.

— Стоять! — неслось вслед.

Джонхён не оборачивался, только все ждал, что кто-то сцапает его за пиджак и повалит на землю. Он не чуял ног под собой, только, как бешено стучит сердце, отдаваясь сразу во всем теле: в висках, в затылке, в животе. А еще была потная, холодная, как лягушачья лапка, ладонь Тэмина в его руке. Другую тот прижимал к боку, кажется, у него болели ребра.
Наконец, они остановились на мосту над мелкой, грязной речушкой. Джонхён наклонился, опираясь на колени и ощущая, как накатывает тошнота. Тэмин выглядел совсем паршиво: грязный, побитый, бледный почти как его волосы.

— Ты как? — выдохнул Джонхён, все еще задыхаясь. Голова у него закружилась, и он осел наземь.

— Нормально, — морщась, ответил Тэмин. — Не стоило тебе вмешиваться.

— Ага, — раздраженно откликнулся он, — нужно было позволить им тебя в асфальт закатать.

— Идиот. Я серьезно, они так просто этого не забудут. Но все равно… спасибо.

Джонхён усмехнулся:

— Пожалуйста.

— На этом все, — Тэмин махнул рукой и пошел прочь. — Бывай.

— Эй! — Джонхён вскочил на ноги и пошатнулся, но нагнал его. — Ты куда? Тебе в больницу надо. Вдруг у тебя повреждение внутренних органов. Или что там еще бывает?

Тэмин взглянул на него устало, но не остановился.

— Да что с тобой?! Сколько они там тобой землю мыли. Это не шутки. Две драки за один день это перебор. Хватит строить из себя крутого парня, пойдем в больницу!

Тэмин не отвечал, только упорно шагал вперед. Джонхёну ничего не оставалось, как идти за ним и продолжать уговоры. Он и не заметил, как они дошли до стеклянной двери с зеленой надписью: «Ветеринарная клиника Хон».

— Ты что, животное? Здесь лечишься?

Тэмин закатил глаза и толкнул дверь локтем. За стойкой стояла женщина в белом халате, лет тридцати, пухленькая, но миловидная, с маленькими ямочками на щеках.

— Тэмин, — она улыбнулась, — зашел проведать…? О!

Она удивленно посмотрела сначала на Тэмина, а потом на маленький дрожащий комочек, который он вынул из-за пазухи. Джонхён изумленно открыл рот.

— Господи, — женщина стремительно вышла из-за стойки и бегло оглядела щенка. — У него обожжены лапы и нет части хвоста.

Она метнулась к двери и перевернула табличку на «закрыто».

— Тэмин, поможешь мне? Входите, ребята, входите, — доктор открыла дверь с надписью «Только для персонала». — Это твой друг? Входите оба. Скорее.

Вместе с Тэмином она затолкала внутрь и Джонхёна.

— Клади его сюда, — женщина указала на небольшой столик под яркой лампой. Тэмин уложил щенка и быстро скинул куртку, кажется, даже не заметив, что его белый свитер весь в красных пятнах.

Он натянул тонкие перчатки, нервно заправил волосы за уши, и Джонхён мог только удивляться, как ловко этот парень ассистировал врачу, будто опытная медсестра. В глазах Тэмина появилась странная острота. Он видел все и предугадывал, что от него понадобится. Пока она обрабатывала лапы щенка и его хвост, тот лишь жалобно скулил, но дал осмотреть глаза.
Джонхён отворачивался, но не из-за отвращения, а от жалости. Слезы невольно выступили, и он чувствовал, будто это его лапы болят и его глаза видят мир сквозь гнойную пелену.

Он отступил и присел на стул у стены, зажмурился. Они закончили, судя по звукам, доктор унесла щека, а Тэмин опустился рядом с ним.

Джонхён украдкой взглянул на него, Тэмин, так и не сняв перчаток, разглядывал свои руки.

— Слушай, — Ким неловко взлохматил волосы, — прости меня.

Парень посмотрел на него изумленно.

— За все. Я вел себя как придурок.

— Ну, в конце концов, ты спас меня. Так что ничего.

— Ты не злишься?

— Я слишком устал, чтобы злиться. К тому же благодаря этим парням, я вспомнил, что такое настоящее зло. А ты не такой.

Он посмотрел на Джонхён как-то странно, тот дернул головой, будто хотел сбросить с себя этот взгляд, как руку с плеча.

— Почему ты не защищался? Не верится, что ты не мог убежать.

Тэмин снял перчатки, грязный комок полетел в урну, и потер лицо ладонью.

— А смысл? Они не достали бы меня в этот раз, тогда достали бы в другой. Я могу потерпеть, и когда-нибудь они отстанут. Им просто надоест преследовать меня, и тогда я буду свободен.

— Или тебя убьют.

— Или убьют, — легко согласился он. — Но это маловероятно. Им просто хотелось выместить свою злость.

— Слушай, а ты.. ну… то, что они говорили, — Джонхён внезапно охрип, — это п-правда?

— Мы уже друзья? — усмехнулся Тэмин. — У меня нет настроения откровенничать с тобой.

Джонхён молчал, этот парень оказался совсем не таким, как он представлял. Он покусал губу и поерзал на стуле, снова посмотрел на Тэмина.

— Ну что?! — возмутился тот.

— Это правда?

Тэмин рассмеялся нервно и хрипло.

— То, что пидор? Или что спал с главой мафии?

Джонхён помялся. Он не имел права задавать вопросы, а Тэмин вовсе не должен был на них отвечать. Но это не было праздным любопытством, Джонхён чувствовал острую необходимость узнать правду. Услышать все от Тэмина, а не просто слухи и домыслы.

— Первое.

Тэмин вздохнул.

— Это правда. А второе - нет. Он… не был главарем мафии, всего лишь новичком. И я не шлюха, ясно? Я любил его — мы спали. Вот и все.

— Любил?

— Он умер. Год назад. В перестрелке, нелепо и глупо. Случайность. Он не впутывал меня в свои дела, я знал, кто он, но на этом все. К тому же ему было двадцать три, мне — семнадцать, все равно ничем хорошим наши отношении не кончились бы. Но я надеялся…

Он помолчал.

— Вот и вся история.

— Прости,- внутри у него стало неприятно, будто всколыхнулась мутная вода в стоячем болоте. Он всегда был другом для всех и ни для кого. Он думал, быть откровенным значит проиграть.

— Перестань. Ты меня спас и не только меня. Я знал, куда лезу и что это их территория. Только из-за щенка, думал, успею. А тут они.

— Ты идиот.

Тэмин впервые рассмеялся легко и весело. А Джонхён понял, что у него мальчишеская улыбка, и в душе он еще совсем ребенок. Когда он серьезен, то выглядит таким взрослым. Ему совсем не идет печаль, а когда Тэмин улыбается, Джонхён понял, что ему хочется улыбаться в ответ.

— Да, — Тэмин откинулся на спинку стула и закинул руки за голову, — наверное, так.

Они помолчали.

— У тебя кровь на лице.

— Правда? — Тэмин потянулся к круглой банке с влажными салфетками. — Поможешь? Здесь нет зеркала.

Джонхён нерешительно взял салфетку, а Тэмин развернулся к нему. Их глаза встретились, Ким почувствовал, как к щекам приливает кровь, и быстро отвел взгляд.

— Что? — Тэмин лукаво улыбнулся, заглядывая ему в лицо.

— Ничего, — буркнул тот и отвел его волосы со лба. Джонхён впервые так близко видел его лицо. Он отер кровь с виска и со скулы и подумал, что Тэмина можно описать лишь одним подходящим словом — мягкость. Его кожа, его волосы, его черты лица.

Унылая программа новостей по радио закончилось, заиграла песня.

— О, — Джонхён прислушался, — эта песня.

— А что с ней?

— Я ее знаю, слушал, когда готовился к экзаменам. Ее каждый день крутили по радио. Но не знаю, чья она и о чем.

— Подожди-ка…

Тэмин замер, мелодия текла и текла по комнате, наполняя все вокруг.

— Я тоже её знаю. Это «I Lived».

— О чем она?
Он задумался и произнес:

«Надеюсь, когда ты прыгнешь,
Ты не почувствуешь падения.
Надеюсь, когда вода поднимется,
Ты построишь стену.
Надеюсь, когда толпа закричит,
То будет кричать твоё имя.
Надеюсь, когда все побегут,
Ты выберешь — остаться.»

— Слушай, дай мне свой номер, я пришлю тебе название.

Джонхён кивнул:

— Думаю, мне пора.

Тэмин тоже поднялся.

— Идем. Возможно, нам по пути.

Закат раскрасил небо в багряные и желтые цвета, будто кто-то разлил по небу крепкий чай. Яркие полосы расчертили его от края до края, сколько хватало глаз.

Они выглядели странно и помято, оба в красных пятнах, будто часть небесных красок перешла и на них.

Я, я, я,
Я всё сделал.
Я, я, я,
Я всё сделал.
Я воспользовался каждой секундой, которую мне подарил мир,
Я видел столько мест и столько всего сделал!
Да, и с каждым переломом
Клянусь, я жил.

Наверное

Неделя отстранения тянулась мучительно медленно, и Джонхёну казалось, что длилась она не семь, а семьдесят семь дней. Родители заперли его дома, и как арестатну ему полагался один звонок в день, чтобы узнать домашнее задание. Его лишили любых средств связи, оставив лишь одно «развлечение» — учебу.

Иногда, когда мать чуть ослабляла свою бдительность, Джонхен просто пялился в окно, только бы отвлечься от бесконечных упражнений; цифры плыли у него перед глазами, даже когда он ложился спать. Временами он думал о Тэмине, спрашивал себя, как тот проводит неделю без учебы: наверное, беззаботнее, чем он, может, вообще не появляется дома, а гуляет целыми днями. Только бы он снова не забрел на территорию банды.

Джонхен с нетерпение ждал возвращения в школу, только бы выбраться из домашнего плена, увидеть друзей, посмеяться над старыми шутками и услышать новые. Его комната, светлая и удобная, казалась душной и маленькой, как кроличья клетка. Последнее время у него так часто болела голова.

Наконец, настал день возвращения. В классе все было по-прежнему, и Джонхен радовался этому постоянству. Он вернулся к своему звездному статусу, чтобы вновь быть веселым, беззаботным и общительным.

Тэмин как всегда спал за партой, положив голову на скрещенные руки, и Джонхен ничем не выдал изменившегося к нему отношения. Только, когда прозвенел звонок и стайка девчонок, отлипнув от него, разбежалась по классу, он быстро коснулся руки блондина. Тот улыбнулся, не открывая глаз.

Закончился последний урок, ребята зашумели, Джонхен уже предвкушал долгую прогулку с приятелями по городу.

— Все свободны, кроме вас двоих, — перекрикивая шум, кивнул на них учитель Ма. — Да-да, Ли Тэмин и Ким Джонхен, останьтесь.

— Учитель, — протянул Тэмин, — мне нужно идти.

— Ничего не знаю, у вас двоих дополнительные занятия. В следующий раз подумаете дважды прежде, чем махать кулаками. Ждите здесь, я принесу задание. И даже не думайте убежать.

Одноклассники постепенно разошлись, кто-то сочувственно похлопал Джонхена по плечу, они остались вдвоем.

— Как прошла неделя? — первым нарушил он молчание.

Тэмин посмотрел на него, Джонхен смутился, хотя и не понял, что обозначает этот взгляд.

— Ничего особенного. А у тебя?

— Сидел под домашним арестом. Предки дико разозлились из-за наказания, и решили усилить его в десять раз. Тэмин, — он замялся, — ты больше не попадался тем… мафиози?

— Мафиози? Когда мы успели оказаться в Америке тридцатых годов? — фыркнул Ли и, улыбаясь, ответил: - Нет, я не бывал в том районе, да и вообще старался поменьше отходить от дома.

— А как… — он не успел закончить вопрос, вошел учитель.

— Хватит болтать. Вот ваше задание, сделаете и можете идти, — Ма сунул им по две распечатки и вернулся за свой стол.
Джонхен устало потер переносицу, математика никогда не была его сильно стороной, а после занятий дома, его и вовсе мутило от всех этих функций и уравнений.

Рука Тэмина залетала над листком, он явно тоже хотел поскорее выбраться из душного класса. Через минут сорок он уже покидал вещи в сумку, отдал листок с решением учителю и, кинув Джонхену сочувственный взгляд, вышел.

С самого утра небо хмурилось, на горизонте гуляли темно-серые тучи. Налетал тревожный холодный ветер, понемногу накрапывал дождик. Стоило Тэмину покинуть класс, как за окном вспыхнула молния, затрещал далекий раскат грома. Ливень забарабанил в окно, стекла дребезжали, открытая рама скрипела и ходила ходуном, учитель Ма поспешил ее закрыть.
Джонхен, наконец, расправился с заданием и вышел на крыльцо, зябко поводя плечами под тонкой темной курткой от школьной формы. Он вынул зонт из сумки и заметил Тэмина, недалеко мявшегося под козырьком. Тот хмурясь, выглядывал наружу, словно кто-то наверху мог пожалеть его и заставить дождь закончиться.

Джонхен в очередной раз отметил, какая долговязая у него фигура, а еще ему идет темная форма. Он будто сошел со страниц девчачьей манхвы — настоящий печальный, непонятый герой.

Он раскрыл зонт и неслышно подошел к Тэмину.

— Идем, — улыбнулся Джонхен на удивленный взгляд Ли. — Провожу тебя домой.

— С чего вдруг? — недоверчиво сощурился Тэмин. Джонхен пожал плечами.

— Просто так. Зачем тебе мокнуть под дождем, если у меня есть зонт и нет желания возвращаться домой?

— Ну, хорошо.

Он сунул руки в карманы и молча направился в сторону парка. Джонхен пошел с ним рядом, ожидая, что тот попробует завести разговор, но молчание длилось и длилось. Они прошли через желтеющую аллею, свернули к станции метро.

— Знаешь, я рад, что ты еще жив.

— Я, как ни странно, тоже, — усмехнулся Тэмин.


Они не спустились в метро, как ожидал Джонхен, Тэмин повел его какими-то грязными дворами, мимо пугающий, полуразвалившихся старых зданий, будто они из современности за одно мгновение перепрыгнули в постапокалипсис.

И так же внезапно обстановка вновь изменилась на спальный, тихий район, полный маленьких магазинчиков, уличных торговцев, которые правда свернули торговлю из-за ливня, а рынок под открытым небом продолжал работать.
Они прошли по рядам, Тэмин поздоровался с кем-то, улыбнулся, поинтересовался, как сегодня дела. Пожилая женщина передала привет его матери и насыпала полный пакетик орехов.

Дождь не утихал, ноги у Джонхена промокли до колен, в кедах хлюпало, да и Тэмин выглядел как мокрая кошка. Его белые волосы повисли, а правый рукав прилип к руке, но поймав взгляд Кима, он улыбнулся и сказал: «Почти пришли».

В крохотном ресторанчике не осталось свободных мест, голоса и смех посетителей сливались в общий ровный шум. Темноволосая высокая женщина на открытой кухне суетилась, готовила несколько заказов одновременной. А худенькая, ростом с Тэмина девушка, удивительно похожая на него и лицом, и телосложением, бегала от одного столика к другому.

— Это и есть мой дом.

— У твоей семьи ресторан? — поднял брови Джонхен.

— Очень маленький ресторан. Всего на восемь столиков. Идем, ты, наверное, голоден и замерз, — он потянул Кима к стойке, разделявшей кухню и зал.

— Да нет, — заупрямился тот, — неудобно как-то. Я лучше пойду домой, меня ждут.

— Не глупи!

— Ну, правда…

— Тэмина-а, — девушка в фартуке легко обняла его за плечи, — где ты ходишь? Еще эта гроза! Я же говорила с утра: возьми зонт. Это твой друг?

Она улыбнулась и Джонхену.

— Симпатичный. Я Сумин, нуна этого малыша, — она потрепала Тэмина по щеке. — Рада познакомиться. Ну все, меня зовут.

— Прекрати!

— Мам! — крикнул Тэмин, уже подтаскивая упирающегося Джонхена к кухне. — Это мой одноклассник, Ким Джонхен.

Женщина смерила его полным любопытства взглядом.

— Разве не тот, с которым вы поцапались неделю назад.

— Ну… — заюлил он. — Может и тот. Но уже все в прошлом. Ты видела какой ливень на улице, а Джонхен поделился со мной зонтиком.

- Ох, — она всплеснула руками и выбежала из-за стойки. — Да вы совсем вымокли. Быстро наверх сушиться, а то заболеете. Тэмин, повесь ваши вещи в сушилку и выдай гостю сухую одежду. Сумин принесет вам горячей лапши наверх. Джонхен, ты ведь не против рамена с овощами?

— Что? — Джонхена разморило от тепла и запаха еды, он с трудом улавливал столь стремительно развивающиеся события.

Он плохо запомнил, как поднимался по лестнице, раздевался, надевал одежду, так знакомо пахнущую Тэмином. Очнулся он уже с ложкой в руке перед миской ароматно дымившегося домашнего рамена. А Тэмин сидевший на полу напротив него за низким столиком разливал чай по низким чашкам.

— Джонхен… Джонхен, ты здесь? — кажется, блондин что-то говорил уже некоторое время.

— Прости. Ты что-то сказал?

— Да ничего, забей, — Тэмин принялся за свою еду. - Ешь, а то остынет, холодную лапшу лучше есть летом.

Джонхен бегло огляделся, в маленькой комнате уместились только низкий столик, плетенный коврик и кровать под тонким покрывалом с бахромой.

— У твоей семьи ресторан.

— Тонко подмечено, Шерлок, — саркастично согласился Тэмин.

— Я не знал. Ты здесь провел всю неделю? — Джонхену понравилась суетливая атмосфера обеденного зала и та высокая властная женщина. Здесь было гораздо больше воздуха, чем во всем его огромном холеном доме.

— Не совсем, — Тэмин облизал ложку, — я еще подрабатываю в книжном на углу в квартале отсюда, но по вечерами помогаю маме и сестре. Они не всегда справляются, если гостей слишком много. Хотя по утрам здесь довольно пусто.
Джонхен почувствовал укол зависти, и, видимо, что-то отразилось в его взгляде.

— Чего?

— Это здорово, — честно ответил он, — я завидую.

— Чему? — невесело усмехнулся Тэмин. — Моим двум работам или тому, что мы едва сводим концы с концами?

— Ты преувеличиваешь, — покачала головой Джонхен.

— Может немного, но я знаю, кто твой отец.

— Деньги еще не все, — он отодвинул от себя пустую тарелку и сделал большой глоток крепкого сладкого чая.

— Да, — в голосе Тэмина проскользнуло раздражение, — когда они есть. Если б я жил в таком доме как твой, то тоже бы считал, что деньги не главное.

Джонхен промолчал, искренность никогда не была ему свойственна. Он не мог сказать, что променял бы все свое денежное благополучие на немного материнской заботы или на то, чтобы у него была сестра, которая может так запросто обнимать его, трепать по щеке. Все эти простые и привычные для Тэмина вещи, которые он даже, кажется, не замечает, для Джонхена были недоступны, сколько он себя помнил.

— Ты извини, — Тэмин поднялся и подхватил пустые тарелки, — мне нужно помочь внизу. Форма, наверное, уже высохла да и тебя ждут дома.

Джонхен поморщился, но это длилось всего секунду, и Тэмин ничего не заметил.

— А… — он тоже вскочил, — можно, мне помочь? Оплаты не нужно, я просто… просто помогу…

Тэмин нахмурился, размышляя о чем-то.

— Ты совсем не хочешь идти домой, так?
Джонхен покачал головой.

— Ты сам напросился, — коварно оскалился Тэмин и, порывшись в шкафу, кинул ему темный фартук с вышитым на уголке именем «Ли Тэмин».



Время приближалось к полуночи, когда вышли последние посетители и они закончили с уборкой. Тэмин сунул Джонхену в руку стакан какого-то сладкого, холодного сока и плюхнулся рядом, прислонившись мокрой от пота спиной к стене.

— Ну как? — поинтересовался он, Джонхен лишь устало прикрыл глаза и, еле ворочая языком, ответил:

— Нормально, — он думал, что спорт подготовил его к таким нагрузкам, но все его иллюзии развеялись через полчаса беготни по залу. Тэмин хрипло рассмеялся.

— Ага, вижу. Твои родители, наверное с ума сходят.

— Слушай, — Джонхен проигнорировал замечание о родителях, — могу я иногда приходить и тоже помогать вам.

— Чего? — удивился он. — Тебе что заняться совсем нечем? Или это такой подростковый бунт? А ты не староват для такого?

Джонхен устало запрокинул голову и прикрыл глаза.

— Просто хочу иногда находиться вне дома, понимаешь? — с трудом выдавил он. — А если скажу, что нашел подработку, то это не вызовет много вопросов. Хотя… можно сказать, что в клуб записался.

— И вместо этого приходить сюда? — Тэмин смотрел на него, как на умалишенного. — Смеешься?

— Я… — он вздохнул, собираясь с силами, — я… правда не хочу возвращаться домой. Я…

— Ясно-ясно, — перебил блондин, — не мучай себя. Можешь приходить, маму я предупрежу, только учти, платить мы тебе не сможем. Так что это твое волонтерство.

— Окей, — облегченно улыбнулся Джонхен, — подправлю свою карму.

Тэмин поднялся:

— Вызову тебе такси, а то уже поздно, дорогу в темноте ты, думаю, не найдешь.

Минут через десять подъехало такси, Джонхену пора было возвращаться домой. Он закинул на спину рюкзак и направился к выходу, Тэмин вышел его проводить.

— Джонхен, — позвал он, а тот обернулся, уже взявшись за руку двери машины.— Мы ведь друзья?

— Конечно! — Джонхен улыбнулся и помахал ему на прощание.


Джонхен не стал говорить родителям о работе, а соврал, что ходит на дополнительные занятия при университете. Они не стали задавать вопросов, только отец спросил, сколько ему понадобиться денег на оплату. Джонхен назвал сумму, а сам себя убедил, что раз он работает, то должен получать зарплату, пусть и таким способом.

Они приходил в ресторанчик три-четыре раза в неделю, пока у него были отработки в школе, то друзья ничего не подозревали, но вскоре ему пришлось и им соврать, что ходит на курсы.

Тэмин, кажется, тоже не стремился афишировать их внезапно потеплевшие отношения, поэтому всегда уходил раньше, давая Джонхен возможность догнать его по дороге.

Иногда они работали вместе, а иногда Тэмину нужно было в книжный, и тогда под вечер Сумин всегда отправляла Джонхена отнести ему ужин.

Поедая вместе с ним горячий рис, кимчи, редис, тофу, Джонхен частенько ловил себя на мысли, что никогда не проводил время приятнее.

— Папа умер, когда я был маленьким, и мама растила нас одна. Кажется, мы всегда владели рестораном. Все, что я помню об отце: он делал тофу в таком большом чане. Он поднимался раньше всех, скрип ступенек под ним всегда будил меня, наверное, он хотел этого, — Тэмин грустно улыбнулся. — Это было время для нас двоих, без мамы, без Сумин, только мы двое. Я вспоминаю о нем, когда ем тофу. Хотя у того был совсем другой вкус.

— А я… — Джонхен покрутил на пальце тонкое серебряное колечко, — не уверен, что вообще знаю отца. Он только работает… и, кажется, у него даже нет любовницы, хотя это объяснило бы командировки и то, как поздно он приходит. Я не могу вспомнить хоть что-то важное или приятное связанно с ним. В детстве со мной всегда была мама, а отца я боялся.

Он замолчал, мысленно ругая себя за то, что распустил нюни. Наверняка, Тэмину вовсе не интересны его домашние проблемы, к тому же у него самого забот еще больше.

— Как дела у щенка?

— Доктор Хон хорошо о нем позаботилась, если хочешь, можем его как-нибудь навестить.

— Здорово, — улыбнулся Джонхен, поерзал на стуле и посмотрел на Тэмина, ощущая странную неловкость.

— Что?

— Ничего, — смутился Джонхен. — У меня… у меня, наверное, никогда не будет такой семьи как у тебя. Мне немного грустно от этого.

— Ну, — Тэмин задумчиво протянул, — ты ведь можешь завести свою семью, так?

— Завести? — засмеялся он. — это ж не собака. Как можно завести семью?

Тэмин залился краской.

— Я хотел сказать, что семья не обязательно означает кровные узы. Как в том мультике: «Охана — значит семья, в семье никогда и никого не бросают и не забывают». Это ведь не просто гены, семья — это люди, которые любят друг друга и всегда заботятся друг о друге.

Джонхен отвернулся и закусил губу, он не плакал лет с десяти, когда понял, что никто не собирается его утешать.
Тэмин нерешительно коснулся его ладони, лежащей на столе, их пальцы переплелись.

— Ничего, — тихо сказал он, — ничего.



Пакетик шуршал в одной руке, а мороженое в рожке холодило ладонь другой. Джонхен с удовольствием откусил большой кусок и покатал его на языке. В голове приятно шумело от пива, выпитого еще на пляже.

— Скоро экзамены, — меланхолично заметил Кибом, обгладывая шоколад с эскимо.

— Да, — протянул Минхо, снова наступила пауза. Заходящее солнце еще припекало, разговор шел ленивый и несвязный. Улица только-только зажигалась неоновыми вывесками.

Джонхен, наконец, выбрался погулять с приятелями, впервые, за три недели после возвращения на учебу.

— Родители заставляют меня пойти на врача, а меня от вида крови мутит, — пожаловался Кибом и откусил сразу полмороженного, скривился и перепрыгнул с ноги на ногу от холода. От выпитого еще на пляже пива его повело, и он схватился за плечо Джинки.

— А ты сам чего хочешь? — после очередной паузы спросил Джонхен, приканчивая лакомство и уже думая, что бы еще съесть.

В животе холодило, но от солнца шея под волосами взмокла, и он взлохматил их рукой и вытащил из пакета еще один рожок, с удовольствием подумав, что мороженого еще много и можно есть, сколько хочешь.

— Не знаю, — пожал плечами Кибом. — Кстати, а где ты пропадал все это время?

— На дополнительные курсы записался? — подал, наконец, голос Джинки, язык у него покраснел от фруктового льда. — Или родители запихали?

— Типо того, — уклонился Джонхен. — А ты чего такой мрачный сегодня?

— А если бы не пропадал хрен знает где, — влез Кибом, — то знал бы, что его отшила наша Мако.

— Ки! — возмутился тот.

— Серьезно?! — Джонхен замер и даже от мороженого отвлекся.

— А что такого? Разве об этом ещё не все знают? Наверное, вся школа в курсе, кроме Джонхена, который последнее время летает в облаках. Девчонки кстати очень на тебя обижены, что ты с ними в караоке совсем не ходишь.

— Что случилось? — дежурно проигнорировав Ки, серьезно спросил Джонхен.

— Тэмин случился, вот что, — не унимался Кибом, обнимая за плечи поникшего Джинки.

— В смысле?

— В самом прямом. Мако сказала, что с Тэмином теперь встречаться будет, а Джинки может дальше зависать с парнями. И еще при всех добавила, что тот ей уже показал, что значит мужчина.

— Тэмин? — скептически переспросил Джонхен.

— Говорят, он типо жиголо. Может, он хочет вымогать у Мако деньги, он же нищий, как ему еще зарабатывать на жизнь? С его личиком не так уж сложно соблазнить любую.

— Тэмин?!

Джинки кивнул, а Минхо кивнул куда-то им за спины.

— Сам спроси.

Джонхен обернулся и заметил долговязую фигуру Тэмина, который опирался на поручень моста и задумчиво смотрел на реку, в его пальцах тлела сигарета.

— Слушайте, это какой-то бред, я уверен, что Мако просто хотела тебя позлить, вот и наплела про Тэмина, и скоро она к тебе вернется. К тому же нам совсем в другую сторону.

Он взял Джинки за локоть и попытался увести, тот вырвался и, покачнувшись, тяжело схватился на поручень. Мороженное шлепнулось на асфальт, растекаясь липкой цветной лужицей.

— Да что ты меня дергаешь? Мы просто хотим болтать, так? — ухмыльнулся он.

— Точно, — подхватил Минхо, — что с тобой? Ты ведь и сам месяц назад готов был ему в лицо плюнуть. А что сейчас? Испугался наказания? Не бойся, здесь не школа. Или думаешь, он побежит жаловаться? К тому же мы только спросим: было или нет. Окей?

Кибом, не обращая внимания на их перепалку, уже направился к Тэмину.

— Эй, ты! — крикнул он, воинственно тыча в блондина эскимо. Он вздрогнул и обернулся, с удивлением глядя на чуть покачивающегося Кибома.

— Ты мне?

— Тебе-тебе! — Джонхен закатил на секунду глаза и тоже пошел к ним. — Разговор у нас к тебе!

Джонхен кинул на Тэмина извиняющийся взгляд и взял Кибома за плечи.

— Да, — глаза Минхо сузились, — пара вопросов. Про тебя ходит много нехороших слухов.

— Ну и?

— Мако сказала, что ты с ней переспал, это так? — Минхо, Джинки и Кибом ждали ответа и смотрели на Тэмина осуждающе, а Джонхен замер между ними, не знаю, что сделать.

— А вам какое дело?

— Она подружка Джинки. Из-за тебя они поссорились.

— А я-то тут причем? Для секс нужны двое, ты не думал, спросить у твоей (хотя, наверное, уже и не твой) Мако, чего ей не хватает? А я никого не насиловал.

Джонхен тяжко вздохнул.

— Ах, ты козел! — взвился Джинки и бросился на Тэмина, тот легко увернулся. Джинки прочертил носом асфальт, но через секунду снова вскочил.

— Хватит! — закричал Джонхен, одновременно пытаясь перехватить Кибома и Минхо.

— Да он же признался!

— Ублюдок!

— Чего ты его защищаешь?!

— Да хватит вам! Серьезно! — заорал Джонхен, растолкав их в разные стороны. Все замерли и уставились на него: с одной стороны злой Минхо, растерянные Джинки и Кибом, а с другой потрепанный и раздраженный Тэмин.

— Вы достали уже! Ты, — он ткнул пальцем в блондина, — перестань уже паясничать и скажи им, что ничего между тобой и Мако не было.

Тот замялся, неприязненно зыркая на парней.

— Я же не говорил, что спал с ней. Вообще она ведь вольна спать с кем захочет. Знаешь, — она понизил голос и подался к Джинки, — говорят, эта девчонка та еще давалка.

— Ну ты и гад! — взвился он.

— Тэмин, — одернул Джонхен, — заткнись уже и топай домой.

— С чего это ты его адвокатом заделался? — завелся Минхо, сильно пихнув Джонхена в плечо, но тот проигнорировал выпад.

— Вам тоже пора по домам, парни.

— Да он же… — начал было Ки, но под тяжелым взглядом Джонхена умолк.

— Было весело, всем пора домой.
— Что с тобой? — Минхо выразительно поднял брови.
— Мозг включил, вот что. И тебе советую, в жизни пригодится.
— Да нет, тут что-то другое. Вы типо так подружились, пока на отработках сидели? Ты теперь с этим нищим тусоваться будешь?

— Слушай, — Джонхен шагнул к нему вплотную и, неприязненно улыбаясь, прошептал, — тебе бы не помешало научиться промолчать, когда не спрашивают. Я понятно объясняю?

Глаза Минхо недобро сверкнули, попыхтел, раздувая ноздри и буркнул:
— Ясно, — он отодвинулся. — Все с тобой ясно.
Он окинул Джонхена оценивающим взглядом и зашагал к метро. Тэмин досадливо взлохматил волосы на затылке.
— Неприятно как-то вышло.
— Да ладно?! — саркастично воскликнул Джонхен, поворачиваясь к нему. — И когда же все пошло не так?!
— Не злись, — он спрятал улыбку в кулаке. — Ничего у нас этой… как ее… Мако? Да, в общем, не было у нас ничего. И я ничего про нее не слышал.
— Да? — нахмурился Джинки.
— Да-да, — Тэмин быстро хлопнул Джонхена по плечу. — Я ушел.

Тот устало стер пот со лба и кивнул.


Джонхен слышал как щелкнул выключатель в соседней комнате, родители легли спать. Он закрыл крышку ноутбука, отложил его на стол и вытащил из-под кровати потрепанную книгу. Глаза слипались, но он знал, что стоит погасить свет, как сон тут же пропадет. Ему хотелось утомить себя, лечь как можно позже, чтобы не мучиться мыслями, а сразу провалится в глубокий сон без сновидений.

За окном, где-то вдалеке завыла сирена, похоже по проспекту пронеслась скорая. Хлопнула крышка мусорного бака, собака залилась истеричным лаем, дерево около дома длинно, протяжно застонало, затрещали ветви. Джонхен насторожился, ощущая на себе чей-то взгляд.

Когда кто-то осторожно поскребся в окно, по спине у него побежал пот. Медленно, как в кино, он обернулся и коротко вскрикнул. За стеклом во мраке маячило бледное лицо Тэмина с волосами свисающими на щеки. Он поднял белую руку и постлучал. Джонхен со свистом втянул воздух и забыл выдохнуть.

— Эй, — послышался возмущенный голос Тэмина, — ты чего? Призрака увидел? Открывай давай, весна, конечно, но знаешь ли, по ночам холодно.

Джонхен нервно рассмеялся и дрожащей рукой повернул ручку на окне. Тэмин торопливо шагнул внутрь, зацепился за подоконник и шлепнулся на кровать прямо в объятия Джонхена.

— Чтоб тебя, — он добавил несколько непечатных выражений.

— Ты как здесь оказался?

Тэмин скинул обувь на пол и уселся рядом с удивленным другом, потирая ушибленную ногу.

— Как-как? По дереву залез, ничего сложного. Правда, вот, — он показал ладонь, — руку слегка разодрал.

Кожа оказалась чуть содрана, но без крови, хотя Тэмин настаивал, чтобы ему выдали аптечку и вообще Джонхен побыл полевой медсестрой и перебинтовал раненого героя. Тот только кинул в него коробочкой с пластырями, сказав, что и этого много.

— Слушай, — начал Джонхен, когда Тэмин перестал стенать, что он не друг ему боле, ибо бросил его на произвол судьбы, истекать кровью. — Что ты тут делаешь вообще?

— Ты не пришел на работу и не позвонил, это на тебя не похоже, вот я и пришел.

— Это все из-за родителей, — вздохнул он. — Они узнали о работе и взбесились.

— Я думал, они и так знаю. Ты соврал?

— Как ты мог заметить, у меня с ними не самые лучшие отношения. А лучший способ избежать вопросов, вообще не рассказывать того, о чем бы им захотелось спросить. И теперь я наказан до конца жизни.

Тэмин улегся на постель рядом с ним, Джонхен чувствовал его тепло и запах как в ресторанчике его семьи.

— Слушай, несколько дней назад… почему ты просто не сказал, что девушки тебя не интересуют?

— Я не рассказывал тебе, почему перевелся к вам в школу да еще в последний учебный год? — Тэмин закинул одну руку за голову. — Все думаю, это из-за драки или чего-то подобного. Но в школе просто узнали, что я встречаюсь с парнем. Не знали, что он из мафии, не знали, что он старше, просто кто-то однажды увидел нас на улице. Мы забыли об осторожности, гуляли…

Тэмин замолчал, глядя в окно. Он выглядел таким одиноким, потерянным и печальным, что Джонхен пожалел, что стал спрашивать.

— Да, долго скрывались, но постепенно… забыли, что нужно бояться. Сколько можно было прятаться? Мы скрывались от мафии и совсем забыли о… об обычных людях. Обо всех этих добропорядочных гражданах, которые считают своим долгом следить за поведением молодежи. Узнали одноклассники, потом все в школе, потом родители, попечительский совет, — он рвано вздохнул, Джонхен, замирая и трясясь, медленно коснулся его руки. Ледяные пальцы вцепились в его ладонь.

— Я не говорю, что все ополчились против нас. Кто-то поддерживал меня… нас… пока не узнали, кто он. Я перестал быть просто местным «мальчиком, который любит мальчиков», они думали, что я… что я тоже в банде или скоро в ней буду. И мне стало казаться, что я остался один. Сынхен не мог быть со мной, у него тоже была куча проблем…, а родные… Мама никогда не отвернулась бы от меня, но тогда я думал, что противен ей, и ушел из дома, решив не слушать ничьих объяснений. Вот так.

— Тэмин, прости. Ты не обязан был рассказывать…

— Сам не понимаю, что на меня нашло, — он грустно улыбнулся. — Видимо, ты на меня так действуешь, Джонхен. Заставляешь откровенничать.

— Прости.

— Я не хочу снова быть «тем самым геем». У меня и так только мама, сестра и… ты.

— Понимаю, я не хотел заставлять тебя вспоминать, — на узкой кровати некуда было подвинутся, и волосы Тэмина щекотали ему шею. Рукав джинсовой куртки царапал его руку.

— Нет, ты не думай, что все время было плохо. У меня много хороших воспоминаний, Сынхен… — он замолчал, улыбаясь своим мыслям, — он был добрым, смелым, немного легкомысленным, но надежным. Иногда молчаливым, как ты, редко говорил о том, что у него на душе. Мы знали друг друга со средней школы, я знал все его недостатки и странности, но мне было на них плевать. Потому что только он мог заставить меня чувствовать так… так… Понимаешь?

Джонхен покачал головой.

— Ты что же никогда не влюблялся? — он пожал плечами. — Ну… я уверен, что однажды ты встретишь ее…

— Его, — поправил Джонхен невозмутимо.

— Ну да, его, которого полюбишь… Его?!

Он закусил губу, чтобы не рассмеяться, глядя на удивленно хлопающего глазами Тэмина. Тот приподнялся на локтях и навис над ним.

— Что значит«его», Джонхен? Почему ты не сказал мне?

— А ты не спрашивал, — прикинулся шлангом он.

— Ну ты и гад! — возмутился Тэмин, несильно двинув ему кулаком в плечо. — Я тут душу изливаю, а ты даже не можешь сказать, что тоже… тоже..

— Ага, люблю парней.

— С каких пор? — Тэмин все еще не мог прийти в себя, гневно сверкая глазами.

— Ну, — протянул Джонхен, — я заметил это лет в двенадцать, и с тех пор ничего не менялось.

— Ты меня убиваешь, — он рухнул на кровать, помолчал и серьезно спросил: — Никто не знает?

— Нет, — тихо и тоже очень серьезно ответил Джонхен, из его голоса исчез даже намек на улыбку. — Я никогда и никому не говорил. Ты первый.

Он почувствовал, как от смущения запылали щеки, и прижал к ним холодные ладони, хотя в темноте Тэмин и не мог видеть его лица.

— Слушай, я не знаю, почему и как так вышло, но я доверяю тебе. Откровенность за откровенность.

Они помолчали, время перевалило уже за час ночи, и Тэмин сказал, что пора домой. Он уже открыл было окно, когда Джонхен коснулся его рукава.

— Тэмин-а, я… знаешь...

Тэмин посмотрел на него серьезно, молчаливо ожидая продолжения.

— Я не был в отношениях… с парнем, так чтобы свидания, подарки, прогулки за ручку и все остальное. Но я любил. Еще в средней школе. Мы были лучшими друзьями, проводили вместе все свободное время. Я и не думал о любви… это произошло так постепенно.

Он разглядывал свои руку и говорил негромко и равнодушно.

— Стоило мне понять и принять то, что чувствую, как я немедленно решил признаться. Наверное, насмотрелся романтических фильмов. Нам было так хорошо вместе, что я и не думал, что что-то может измениться. В кино чувства всегда оказываются взаимны. А еще говорят, что это может заставить задуматься. Чушь. И я… да, я признался.
Джонхен облизал нижнюю губу, и заговорил еще тише, так что Тэмину пришлось наклониться вперед. Он чувствовал, как его дыхание смешивается с дыханием Джонхена.

— Я сказал… — Джонхен поднял глаза на Тэмина и взял его тонкие пальцы в свои, тот замер, сердце его забилось быстро и коротко. — Я сказал: «Я люблю тебя… люблю не как друга».

Тэмин сглотнул и отнял руку. Джонхен кажется ничего не заметил, его взгляд остекленел.

— Мой лучший друг посмотрел на меня с отвращением. Он сказал, чтобы я больше не говорил с ним и не подходил к нему. Я мог бы сказать, что все это шутка, успокоить его, но вместо этого я только повторял, что люблю. Он никому ничего не сказал, надо мной не смеялись в школе, родители не узнали. Но у меня больше не было друга. Тогда я и решил, что никому не стоит знать о такой моей стороне.

Тэмин долго молчал, Джонхен казалось тоже о чем-то сильно задумался. Время замерло, будто весь мир погрузился в вечный сон.

— Я не хочу говорить банальности, но иногда нет ничего лучше этих самых очевидных вещей. Я никогда не сомневался в том, кого любил. Даже когда все были против, он оставался со мной и не давал даже повода усомниться. А не знаю каково это, когда предает самый близкий человек. Но одно я могу сказать: никогда не сомневайся во мне, Джонхен. Что бы ни случилось, я буду на твоей стороне.

Тэмин поддавшись порыву быстро обнял его за плечи, затылок Джонхена лег в его ладонь. Он замер на несколько секунд, а потом смущенно оттолкнул друга и снова полез в окно. Джонхен, глуповато улыбаясь, не остановил Тэмина, лишь рассеяно взъерошил волосы на затылке.

Он остался один, но казалось, что дух Тэмина все еще витал в комнате. Словно на его одежде, на его коже, на одеяле остался его запах, незримый, но вполне ощутимый отпечаток. Джонхен откинулся на подушки и тихо рассмеялся.

— Я в тебя не влюблен, — прошептал он и по привычке прокрутил серебряное кольцо на пальце. — Наверное.

продолжение

@темы: фик, корея